– Скрипач, ты, что, не понимаешь? Я не буду с ним работать! Я его на куски порву! Он в своих стреляет! Он Костю чуть не убил! Он сумасшедший маньяк, слышишь?! Ему лишь бы кровь пустить, не важно, чью! Ты предлагаешь мне продолжить работать с ним, сделав вид, будто ничего не было?

– А что предлагаешь мне ты? Отдать Барса тебе на растерзание? – спокойно отвечал Скрипач, не поведя и бровью. – Я не могу так беспечно разбрасываться своими людьми.

– То есть тебя не смущает, что он пошел против своего же? Ты, значит, встаешь на его сторону?

– Доверять Барсу у меня больше оснований, чем тебе, Макс. – нахмурившись, парировал Скрипач. – И он не маньяк, он действовал согласно своему убеждению. Он считает, что ментов по нашему следу ведешь ты, Арго. Лучше признайся сейчас, чтобы не тратить наше с тобой время – сразу решим, как нам быть дальше.

– Барс терпеть меня не может, вот и наговаривает глупости. – Макс твердо смотрел собеседнику в глаза полыхающим возмущением взглядом, хотя внутри все замирало от волнения. – Дай мне с ним увидеться – мы расставим все точки над «и».

Скрипач пропустил мимо ушей повторенную в который раз просьбу:

– Ты сначала со мной все точки расставь. Уже дважды менты приезжают вслед за тобой или твоими людьми. Какое странное совпадение. Ты сможешь его объяснить?

– Нет, к сожалению. Но и Барс, я уверен, не сможет объяснить, зачем мне наводить на наш след ментов!

– Ошибаешься, мальчик: у Барса целых две версии по этому поводу. Либо ты вознамерился прибрать к рукам все, что принадлежит нам с Евгением. Либо решил уйти с подстраховкой, чтобы мы гарантированно больше не появлялись в твоем маленьком уютном мире, построенном на мои деньги.

– Это не так, – твердо произнес Арго, нахохлившись. – Доказать это тебе сейчас я не смогу. Но если ты начинаешь разочаровываться во мне, отпусти. Мы с друзьями долго служили тебе, хорошо ли, плохо ли – но служили честно. Я верну тебе все, чем ты меня одаривал, сделаем вид, что не знали друг друга…

– Макс, ты будто в сказку попал – так у тебя все просто! «Отпусти»… Ты же понимаешь, что если ты начнешь играть против меня, у тебя неприятности начнутся и никогда не закончатся. Никогда.

– Я собираюсь играть не против тебя. Против Барса. И не играть, а идти в открытую. Я тебе честно об этом говорю: Барса я не прощу… – вновь начал распаляться Арго.

Но вдруг осекся, когда в следующее мгновение в его лоб уткнулось дуло пистолета, который Скрипач стремительно выхватил из-под полы своего плаща:

– Неужели ты не понимаешь, Макс? Я могу отпустить тебя только так, – ухмыльнулся он.

– Тогда потеряешь все мои связи и всех моих людей, – ровным голосом отозвался Макс. – Узнав о моей смерти от твоих рук, дальние просто разбегутся, перестав тебе доверять. А ближние ополчатся против тебя.

Он смотрел все так же мятежно, пригнув голову и ссутулив плечи, будто хищник, сгруппировавшийся перед прыжком.

– Не боишься? – повел бровью Скрипач, поигрывая оружием, но уже и сам знал ответ.

По тому, как нервно сглотнул Арго, как дернулся уголок рта, как едва уловимый затаенный тревожный вздох сорвался с его губ, криминальный авторитет понял – парень боится. Значит, ему есть, что терять. Значит, он все еще связан ниточками любви, с помощью которых им можно управлять. Скрипач без труда догадывался о том, что сейчас где-нибудь на соседней улочке неподалеку, в тонированной иномарке Кельт, Соболь и Марк задыхались в панике, не смея бросаться на помощь без оговоренного условного сигнала «атамана».

– Смелый бандит. Уважаю, – улыбнулся Скрипач, пряча оружие. – Так и быть, я прощу тебя снова, но отпустить пока не могу. Потому что ты мне нужен. Я уже говорил, что от тебя требуется, Макс. Ты должен разделить с Барсом некоторые обязанности: дела, которыми я занимался раньше, и на которые у меня сейчас совершенно нет времени. Если ты хорошо справишься с этим заданием, будем считать, что ты заслужил свою свободу.