- Я же говорил: я помню всё. Обратное утверждение ничем не подтверждается и суще..

- То есть не было того, что мы договариваемся, и я жду тебя целый день, а ты забываешь обо мне? - я офигеваю. - Я  это придумала? И ждала тебя просто так, по приколу?

- Не придумала, а что-то не так поняла, - отвечает спокойно и уверенно. - Согласись, это куда вероятнее, чем моя выборочная амнезия.

- Я все же обзаведусь вебкамерой на ободке, - в который раз обещаю я, успокаиваясь так же внезапно, как и вспылила пять минут назад.

- Хочешь, я тебе ее подарю? - смеется он с ощутимым облегчением - он терпеть не может, когда мы ссоримся, и после ссоры всегда берет вину на себя, чтобы просто лишить меня возможности ее продолжить. - А то ты только обещаешь.

- Подари, - разрешаю я и берусь за ручку двери. - До завтра.

- Это означает "да"? - он тянется вслед за мной.

- Это означает "до завтра", - я выскакиваю из машины прежде, чем он успевает меня схватить и удержать.

Я уже знаю, что пойду с ним на эту встречу, и он тоже наверняка не сомневается в этом, но отвечать сейчас согласием не хочу. Пусть и из вредности. Сказала, буду думать до завтра, значит, надо думать. Буду последовательной хотя бы в этом.

Сжав два раза растопыренную ладонь в кулак в "пока-пока"-жесте, я быстро шагаю к торцу дома, а Никита в спину мне дважды мигает фарами. В темноте это заметно, и я улыбаюсь.

*

В кафе, куда мы приезжаем на такси, одногруппница Никиты Маргарита празднует двадцать третий день рождения. Я ожидала, что народу будет больше, но за столиком в углу у окна лишь трое - две девушки и парень. И, судя по тому, что столик рассчитан максимум на шестерых, совершенно не факт, что еще кто-то придет. Казалось бы, я должна радоваться маленькому количеству незнакомых мне людей, но в большой компании я планировала затеряться, а теперь это практически невозможно.

- Привет, - встает навстречу нам высокая брюнетка с угловатым лицом и выступающей челюстью.

Со странной смесью сочувствия и облегчения я мысленно отмечаю, что девушка удивительно некрасива, но держится уверенно и явно не обременена никакими комплексами по поводу своей внешности. Она принимает поздравления и вместо логичного дружеского поцелуя и объятий тянет Никите ладонь для рукопожатия. Я ограничиваюсь кивком и задаюсь вопросом, это их обычное приветствие или они при мне не стали слишком фамильярничать. И если верен второй вариант, то мне жутко интересно, была ли это просьба Никиты или она сама такая понимающая?

Парень - на вид типичный очкарик, хоть и без очков - тоже поднимается и жмет руку Никите через стол. Третья девушка очень рыжая и очень милая.

- Евгений и Жанна, - представляет их именинница. - Не пара.

Все четверо дружно ухмыляются, сразу выключая меня из круга общения, чего я и боялась. Весь вечер они общаются о своем, смеются над шутками для посвященных, вспоминают истории, в которых я не участвовала, обсуждают людей, мне неизвестных, и я чувствую себя лишней. А природная скромность - скорее, зажатость - не позволяет переломить ситуацию, попытаться влиться в дружный коллектив или хотя бы напомнить, что они не одни.

Поэтому я откровенно скучаю и хочу домой, но старательно изображаю заинтересованность и бодро улыбаюсь Никите, когда он смотрит на меня. Смотрит редко, если откровенно. И я все чаще хлопаю крышкой чехла на телефоне, проверяя время - оно тянется мучительно медленно.

Евгений, видимо, это замечает, потому что вдруг начинает говорить, как давно он мечтал познакомиться со мной и как рад, что это, наконец, произошло.

- Не то чтобы мы много о тебе слышали, ведь Никита не из болтливых, но о твоем существовании знали. Даже раньше, чем вы стали встречаться.