- А они были? - удивляюсь я, потому что про автограф спросила чисто постебаться - не могла себе представить Степанкову гоняющейся за чьей-то каракулей на фотке.

- Были, лет с десяти до тринадцати я млела от прекрасно печальных глаз Ника Джонаса. Вот приедь он тогда в Москву или я окажись где в Европах или Америках, точно караулила бы где-нибудь у гостиницы, как все эти безумные фанатки.

- А я и думала, что ты безумная, - признаюсь с улыбкой.

- А я безумная, и одержимая. Вот как ты своим Никитой. Исключение в том, что меня в Джареде интересует не человек, а музыка.

- Ты считаешь меня одержимой?! - окончание ее речи я не дослушиваю.

- Конечно, - отвечает спокойно. - Все мы чем-то одержимы. Или кем-то. Кто-то едой, кто-то курением, кто-то ребенком. Я - "Марсами", а ты Никитой. Ой, да перестань сползать в прострацию. Я не сказала, что это плохо. Одержимость разная бывает, от маниакальной до божественной. Твоя где-то посередине. Да и объект очень даже достойный.

- Утешила, - я усмехаюсь и закапываюсь в свой рюкзак - продолжать разговор мне резко расхотелось.

*

- Ну так что, пойдешь со мной на встречу? - спрашивает Никита, останавливаясь, как обычно, на гостевой парковке за домом, между машинами жильцов, пожалевших денег на покупку места в подземном паркинге.

- Давай, я до завтра подумаю? - уклоняюсь я от немедленного ответа.

- Думай, конечно. Только если откажешься, потом не говори, что я тебя с собой не беру или провожу время с друзьями вместо того, чтобы быть с тобой.

- Ух ты, запомнил! - округляю я глаза. - И года не прошло.

- Не ёрничай. Я помню все, что мне  надо помнить.

- Приятно слышать, что все, что связано со мной, тебе помнить не надо. Очень удобно, что фильтр твоей памяти настроен исключительно на меня.

- Да, я не помню в подробностях каждую незначительную мелочь, и не могу наизусть цитировать все наши диалоги, но не считал и не считаю это недостатком. Встроенная самоочистка кэша от мусора - неплохая такая фича. И не надо сверкать глазами. Под мусором я не имел в виду тебя или то, что ты мне говоришь.

- Ну, конечно, - бурчу себе под нос.

- Ты хочешь снова поспорить? - вскидывает он густую бровь.

- Как будто в этом есть смысл, - все так же бурчу я, только громче.

Честно говоря, я и сама не знаю и не смогу ответить, спроси у меня кто-нибудь, чего это вдруг во мне сработал тумблер, отвечающий за желание поскандалить, и почему я не спускаю ситуацию на тормозах. Обычно я предпочитаю не накалять обстановку. Из таких разговоров я никогда не выхожу победительницей, скорее, наоборот, а Никита уже завтра всё забудет - или сделает вид, что забыл.

- Если тебя это беспокоит, смысл определенно есть, - не соглашается он. - Но убедить меня в своей точке зрения тебе вряд ли удастся - я же запомнил твою претензию про друзей и зову тебя пойти со мной.

- Моя претензия так-то была не вчера… - напоминаю я.

- Еще один плюсик в карму моей памяти, - улыбается он. - Не вчера, да, но и с сокурсниками вне стен универа я встречаюсь крайне редко. Не звать же мне тебя на рыбалку или пиво с Васькой.

- С Васькой на рыбалку однозначно не стоит, боюсь не удержаться от соблазна его утопить, - отвечаю на полном серьёзе.

- Опять это проявление кровожадности, - Никита явно старается свести неприятный разговор к шутке. - То на цветок покушалась, сейчас на Васьк…

- Ты и цветок помнишь?! - не верю я своим ушам.

Цветок был подарком его бывшей девушки, и я признала, что не гарантирую его сохранность, если он от него не избавится. Потом решила-таки проявить лояльность, но просила держать растеньице подальше от меня - для его же, растеньица, безопасности. Было это еще в самом зачатке наших отношений, и узнать сейчас, что Никита помнит эту "незначительную мелочь", было сравни удару током - о-о-очень шокирующе.