При этом чисто внешне Смирновский на Викентия ну никак не тянет. Поэтому неудивительно, что полным именем он никогда не представляется, сократив его до удобного и вполне трендового Вика. Я, кстати, только на второй год учебы в одной группе и еженедельных спаррингов на испанском узнала, что он не Виктор.

Мы заканчиваем первыми, поэтому пока остальные еще доделывают свои диалоги, Вик тихо спрашивает:

- Ты в субботу чё делаешь?

- Не знаю пока, никаких планов нет.

- Если планы так и не появятся, приходи на соревы? - он заглядывает в глаза.

- У тебя соревнования?

- Да, общероссийские. Ничего особенного, - морщится, - разряд подтверждаю, но поддержка не помешает, - в конце фразы он зазывно улыбается.

- Ты клеишь меня, что ли, Смирновский? - тычу я его кулаком в плечо.

- Уай бы и нот? А, не, мы на испанском - порке бы и не но? - скалится кудрявый блондин.

- Не но, потому что ничего тебе не обломится. И на соревы твои если и приду, то с Никитой. Ну как, приглашение все еще в силе?

- Шереметева, ты безнадежна. Ну кто в Тулу со своим самоваром ездит, а? - он чуть выше дозволительного повышает голос, и на это сразу реагирует Реброва, призывая нас к порядку.

Стальным учительским тоном она предлагает нам нехитрый выбор: или мы немедленно затыкаемся, или покидаем аудиторию, что сразу напоминает мне точно такой же случай в моей школе, и повторять тот опыт я больше не хочу.

Мы выбираем замолчать, и я вспоминаю про телефон.

Открываю светящийся уведомлениями мессенджер и первым в списке - последним пришедшим - вижу сообщение от Вика со временем и адресом бассейна, где пройдут соревнования по плаванию. Отправляю ему "Ок" и открываю чат с Дэном.

Конечно же, то оповещение было от него. Последнее время он зачастил с виртуальными визитами.

Первые несколько раз я его проигнорировала, даже не просмотрев сообщения. Не видела смысла возобновлять наше странное общение, тем более после того урока от Никиты. Я была уверена, что хорошо его усвоила, поэтому тотальное молчание казалось мне логичным. Но он не унимался, начал даже звонить, и в один из дней я ответила, только чтобы еще раз сказать, что по-прежнему не свободна и в общении с ним не заинтересована. Он по обыкновению надо мной постебался и пропал с горизонта, точнее, с экрана, на некоторое время.

Но через пару недель объявился снова и сценарий повторился - я то молчу, то отвечаю. И сейчас решаю открыть сообщение.

После дежурных "Привет" и "Как жизнь?" с такими же банальными моими ответами на них, третьим сообщением он вдруг спрашивает:

"Все еще встречаешься с тем парнем? Как там его?"

Вопрос меня удивляет, но ответа я не стесняюсь, поэтому пишу честно, хоть и не отказываю себе в небольшой иронии.

"Ты не знаешь, как его зовут. Но да, встречаюсь. Спасибо, что спросил".

"Проявляю заботу" - парирует он.

"Я оценила".

"Замуж еще не вышла?"

"Пока нет".

Занятие уже идет по своему обычному графику, и я отвечаю с длительными перерывами.

"А ты?"

"И я пока не замужем", - отвечает он и следом посылает смайл с хищным оскалом.

Я посылаю в ответ его же. Потом он долго молчит - быть может, тоже занят. Хотя может уже больше ничего и не написать. Это в его манере - и появляться, и исчезать, когда ему вздумается, зачастую не прощаясь.

Испанский успевает закончиться, и мы вместе с Виком, спустившись на два пролета вниз по лестнице главного корпуса и пройдя пол-этажа по длинному коридору, друг за другом входим в следующую аудиторию. Я иду позади.

Экран телефона в руке зажигается, и я вижу новое сообщение от Дэна.

"И кстати, Кира…"

"Что?" быстро набираю, остановившись в дверях, не понимая, почему сразу не написать, что "кстати".