Метод просодической квантификации морфонологических формул «туранского» слова представляется исключительно плодотворным не только ввиду его очевидной иерархической ориентированности, но и потому, что он обеспечивает наиболее естественный выход из таксономического аспекта описания в динамический, где информация, содержащаяся в кванторах, используется как вводная инструкция при порождении словоформ, благодаря чему достигается значительная экономность порождающей модели, не теряющей при этом своей экспланаторности. В фонологическом отношении просодический квантор представляет собой некоторый дифференциальный признак, релевантный с точки зрения сингармонизма. Морфонологическим содержанием операции квантификации является фонологическое коварьирование морфологических компонентов слова. Степень общности квантора определяется зоной активности соответствующего признака. С этой точки зрения различаются, например, сингармонизм слова и силлабический сингармонизм, описанный В. К. Журавлевым для праславянского языка. Поскольку сингармонизм есть распределение некоторого дифференциального признака в слове, рассматриваемом как глобальное целое, это позволяет ввести в определение слова в сингармонических языках критерий просодической предсказуемости: слово синтагматически характеризуется прерывом морфонологической предсказуемости по некоторому признаку. Напротив, в парадигматическом аспекте слово определяется как непрерывность вертикальной морфонологической предсказуемости по сингармонирующему признаку, благодаря чему достигается внутреннее единство парадигмы. Разумеется, говоря о таком определении слова, следует оговорить специфические случаи, связанные с наличием в языке сложных слов.

1. Если использование или неиспользование сингармонизма как словесного акцента регулируется морфологическими особенностями языка, то выбор конкретного сингармонического типа определенным образом соотносится с структурными закономерностями строения фонологической системы. Материал тюркских и урало-алтайских языков отражает сосуществование двух сингармонических тенденций – тембровой и лабиальной. Последняя играет подчиненную роль и вообще встречается только при тембровом сингармонизме, покоящемся на признаке тональности (по терминологии Якобсона). Примечательное исключение составляет марийский язык, где признак бемольности играет роль основного просодического квантора, что обусловлено наличием гиперфонемной ситуации в вокалической парадигматике с ее нестабильным элементом (ə), альтернационно связанным с (е, о, ö) и реализующим групповое отличие данных фонем от (i, а, u, ü). Именно последняя группа, характеризуясь большей четкостью синтагматических контрастов, становится парадигматической базой сингармонизма, и признак бемольности, по которому упорядочивается данная группа, выдвигается в качестве основного просодического квантора слова.

Выбор конкретного дифференциального признака для этой роли непосредственно связан с характером иерархии дифференциальных признаков, система которых может рассматриваться как результат расщепления первичного треугольника Якобсона, включающего признаки тональности и компактности. При прочих равных условиях, признаку, входящему в первичный треугольник, отдается предпочтение при выборе основания сингармонизации. Вместе с тем нельзя не заметить, что языки, обладающие минимумом вокалического разнообразия, характеризуются отсутствием сингармонизма. Следовательно, для установления сингармонизма необходимо наличие градации или варьирования по некоторому признаку, что мы и наблюдаем в «туранских» языках, имеющих расчлененную систему тембровых корреляций. Но здесь может возникнуть вполне обоснованный вопрос, почему из двух «первичных» признаков – тональности и компактности – эти языки используют первый и не используют второй, который является основным просодическим квантором в сингармонических языках Северной Сибири и Западной Африки. В качестве примера можно привести нанайский язык, сингармонизм которого описан В. А. Аврориным [Аврорин 1958], и язык ибо, описывавшийся неоднократно многими лингвистами.