– С ума сошли! – развернулась к Соболеву. – Что случилось?

– Я тебя сейчас поцелую!

– Что?!– вытаращилась я – Почему? В смысле, за что?!

– За то! – зло посмотрел на меня Соболев. – Ты можешь нормально отвечать?!

– Я нормально ответила!

– Достала! – резко наклонился ко мне полковник.

– Всё! – прижала ладонь к его губам, отдвигаясь к дверце машины. – Я поняла. Больше не буду. Честно. Это просто привычка.

– Уверена? – промычал в ладонь Соболев.

– Абсолютно! – убрала ладонь.

– Больше предупреждений не будет.

– Что, больше другого способа нет? – буркнула.

– С тобой, видимо, нет. Итак, куда мы едем?

– За Солнечногорск, в Алёшино, там усадьба Столыпиных, в которой бывал Лермонтов, любивший сидеть на Шишовом мосту. Вернее, так его, мост, назвали из-за самого поэта, он любил сидеть непосредственно под ним и пугать домочадцев, декламируя свои стихи страшным голосом. Профессор терпеть не мог творчество поэта. Не знаю уж почему, но не мог. И никто бы никогда не подумал, что он мог хранить что-то важное там.

– Откуда узнала про это место?

– Ратмир и профессор любили шахматы. В последнюю встречу с Ратмиром, за партией, профессор упоминал Шишов мост.

– Когда?

– Две недели назад.

– Что за книги ты взяла из особняка?

– М-м-м… это мои личные записи, не всё можно доверить компу и чарофону.

– И ты хранишь личные записи в доме друзей?

– С чего ты взял?

– Я у тебя спрашивал…

– Ты спросил: «Тут живут ваши друзья?» я ответила: «Можно и так сказать…» про то, что это дом друзей я не говорила.

– И чей же это дом?

– Мой.

– Не понял, дом боярина Игумнова принадлежит тебе?

– Да.

Резкое торможение.

– Ладно-ладно!!! – выкрикнула я, выставляя руки вперёд, прижимаясь спиной к дверце машины. – Он достался мне в наследство! Вернее, моей маме Гордеевой Велене Никитичне. В девичестве Игумновой! Мама не любит этот дом, из-за близости к центру, Ратмир предпочитает Москва-Градъ, а мне безумно нравится в этом доме. Он «теплый и родной». Понятно? И перестань меня запугивать! Ясно?! Да, я не люблю откровенничать! Жизнь научила! И что? Угрожать и запугивать?! Тоже мне, нашел способ! Думаешь мне мало угрожали? Пф! Да если хочешь знать…

***

Глава 4

Полковник юстиции Ярослав Лаврентьевич Соболев.

Зерно сомнения, брошенное Горыней, заставило присмотреться к Владе, её поведению и поступкам, внимательнее. Возможно, он прав, девица не так проста, а моё чутьё притупилось? Но она же дедова ученица? И это я к ней пришел. Известие о смерти Любича её шокировало – это не сыграешь. И даже реакция на взрыв понятна. Каждый по-разному ведёт себя в стрессе. А вот дальше… молнии в глазах и причёске явно говорили о чародействе… странный разговор с родными… то, как она отчитала Горыню… а это не просто, ой как не просто. Трёхаршинный и семипудовый громила не тот, с кем можно так говорить без проблем для собственного здоровья, как физического, так и психологического. А она даже не поморщилась.

А дальше больше. Настоящие шпионские игры начались. Тайные ходы. Проникновение в дом, явно знакомый, уж очень уверенно ориентировалась. Чарофон. Вещмешок. Деньги и финкарты. Машина. Скупые ответы, отчетливое такое нежелание и вовсе отвечать. А как она вычислила связного!.. А тайные послания, и встреча с братом… И всё это было четко, быстро, без лишних эмоций. Искусствовед?! Трепетная барышня?! Вы серьёзно?! Пусть она отшучивалась и отмахивалась от моих догадок и предположений, но!!! Не каждый сыскарь может так себя вести в сложившейся ситуации! А тут барышня! Хотел бы знать, откуда что взялось?.. Ну?! Хотел?! Получи! Дочь Богдана Гордеева! Того самого боярина Гордеева!