- Это невозможно, - вздохнула я. И добавила сочувственно, - Давай начнем потихоньку вспоминать то, что забыли. С завтрашнего дня. Хорошо?

Лушка обиженно всхлипнул.

- Хорошо, - буркнул он, на корточках прополз по скамье и забрался мне на руки. Обнял и прижавшись к уху зашептал, - только я совсем все забыл.

- Ничего, - я улыбнулась, - я научу заново. И тебя, и Анни. Но все это завтра. - Я пощекотала Лушку, и он захихикал, вертясь на моих коленях. - А пока мне нужна помощь. Ты же поможешь мне перенести вещи из нашей комнаты вниз, когда я закончу мыть полы? И, кстати, я предлагаю тебе самому выбрать для себя кровать в горнице. Идет?

- Идет, - Лушка опять был доволен и счастлив. - Пойду скажу Нюню, что он больше не будет спать на кухне. И пока ты домываешь, все соберу. Идет?

- Идет, - улыбнулась я. - Только тюфяк оставь Нюню. А то он откажется спать на голой лавке. Скажет, что на кухне лучше.

- Ну, мам, - захохотал Лушка, - я что маленький что ли? Я только вещи наши сложу. А все остальное у тетьки Селесы в горнице уже есть.

Вещей у нас было немного. Поэтому пока я домыла полы, Лушка уже перетащил все содержимое нашего сундучка вниз. Но когда он спустился с узелком из моего шелкового халата, который хранился в тайнике под кроватью, я выронила из рук тряпку. И выхватила из рук Лушки узел.

- Как ты это нашел? - выдохнула я, чувствуя, как по спине заструился пот. Слишком много компромата. Если об этом тайнике знает Лушка, значит могли и другие. - Ты кому-нибудь показывал это?

- Нет, - помотал он головой, - я никому не показывал. А мне Сирга показал. Сказал, что его папка хранил там какую-то банду. И он сказал, что у тебя там тоже какая-то банда, и ты, как их папка, тоже какая-то бандистка. Но об этом никому говорить нельзя. Потому что тебя могут убить, как их папку. Поэтому я никому не говорил. И Сирга с Михой тоже. Они не хотят, чтоб тебя убили, как их папку. Потому что нашего уже убили заговорщики. - выпалил малыш. И спросил, - мам, а ты правда бандистка?

- Нет, я не бандитка, ты же знаешь, - покачала я головой, чувствуя слабость в коленях. Сердце оглушающе бухало. Считала себя самой умной, нашла готовый тайник и даже не подумала, что уж хозяевам дома о нем совершенно точно известно. Всем. Даже детям. Я и не хочу думать о том, что туда могла заглянуть и Селеса.

Я бросила узелок на стол и села на скамью. Вот выдался же денек... а ведь ничего не предвещало.

- Жаль, - вздохнул Лушка. - Но я мальчишкам это не скажу. И ты никому не говори. Пусть думают, что ты бандистка... Мам? А можно посмотреть, что там внутри?

- А вы не смотрели? - усмехнулась я. Как же поверить, что вездесущие мальчишки нашли тайник и не выпотрошили все, что там лежит.

Лушка помотал головой.

- Нет, мам... Страшно... Сирга сказал, что там мертвая голова. Но он глупый, из мертвой головы вытекла бы кровь, а крови совсем нет. Правда же там нет головы?

Я фыркнула и расхохоталась. Мертвая голова! Ох, уж эти детки. Напряжение отпускало. Дети ничего не видели. А Селеса, если и видела, то не дура, чтобы много болтать. Она ведь, я усмехнулась, тоже не сказала мне, что ее муж-кузнец был совсем не таким чистеньким.

- Что же, - улыбнулась, - давай развернем и посмотрим. Там есть кое-что для тебя. Но ты должен обещать, что никогда и никому не скажешь, что я храню в этом узле. Пусть все думают, что там мертвая голова. Хорошо?

Лушка кивнул, восторженно глядя на сверток. Я развязала узлы и развернула ткань. На столе лежали мои сокровища.

Тряпица с камешками. Я перебирала их совсем недавно, когда выбирала жемчужины на продажу.