Сама база располагалась в плавнях и находилась буквально в нескольких десятках метров от гирла, как именовался канал, по которому тарань из Азовского моря, миновав залив, заходила в плавни на нерест. Она была поделена на три небольших сегмента, относящихся, судя по всему, к различной ведомственной принадлежности. В одном из таких сегментов и расположились наши приятели. Он состоял из пары жилых домиков, нескольких сооружений хозназначения и имел автономный причальный мостик.

Пока Жорик хлопотал по хозяйству, гости сходили в «разведку боем» на гирло и вернулись в удивительнейшем расположении духа, ибо о такой рыбалке даже и  мечтать не приходилось. После чего на свежем воздухе прямо у самой воды был организован импровизированный стол. Выпили. Закусили. И потекла непринужденная дружеская беседа.

Интересной и даже несколько неожиданной показалась бы тройка друзей стороннему наблюдателю. Внешне все выглядело так, будто встретились два туриста-иностранца и туземец. Приезжие – в нарядной  и дорогостоящей рыбацкой  амуниции, с белыми, кажущимися прямо-таки бледными лицами, ухоженными руками, со своим московским говорком. Ну, чем вам не бледнолицые? И местный – в простом поношенном камуфляже, с  обветренным  красным лицом и такими же руками, густо провонявший на фоне некурящих гостей табаком, ну и, конечно же, с характерным, имеющим украинские корни кубанским диалектом. Краснокожий абориген, да и только.

Был абориген этот невысоким, но довольно сбитым крепышом с открытым лицом и маленькими, юркими серыми глазками. И являлся он никем иным, как капитаном полиции в должности участкового инспектора того самого  участка, на котором и располагалась рыбнадзорная база. А назначили его на эту должность относительно еще совсем недавно. Потому-то раньше он и не имел возможности пригласить сюда друзей.

– Знаете, хлопцы, когда меня перевели на новый участок, я поначалу головы не мог поднять. Так загружен был работой, не поверите: территория большая, народ тяжелый, заезжих уйма, плюс еще этот Староверов остров. Но потом освоился потихоньку, человек – цэ ж скотина ще та, ко всему привыкает.

– Да-да-да, Жорик, – поддержал товарища Николай, – ты, как всегда, в самую, что ни на есть, дырочку. Привыкает. Еще как привыкает! Особенно к хорошему. Вот наливочка твоя, например, очень даже хороша.  Ты может все-таки махнешь рюмашку-другую с приятелями, прибывшими из-за далеких Кудыкиных гор.

– Мужики, да я же вам объяснял, операция сегодня ночью будет проводиться. Кстати, скажу вам по великому секрету, под  кодовым названием «Анаконда». Понавыдумывают, мать бы их, бездельники штабные названий, как будто мы не в России, а где-нибудь в Бразилии жулье ловим. Так что мне нельзя. Служба. Ну, чего вы? Завтра приеду, и все будет по высшему классу. Вы ж, чай, ни на один день прибыли. Успеем еще, – выражение его лица  казалось каким-то совершенно безрадостным. Гости сочувственно понимали и даже в глубине души  разделяли озабоченность приятеля.

– Ну, эт  и мы вроде не торопимся.  Так, по чуть-чуть, как полагается, за встречу,  – в свою очередь, пояснил Тимоха, наполняя напитком питейные емкости, – Жор, а ты вот про какой-то там остров, староверовский что ли, обмолвился. Это что староверы, выходит, на нем живут? Старообрядцы? Настоящие да?

– Да, фиг их знает. Староверы, баптисты  или кто они там есть. Мужики по большей части с длинными бородами, бабы  в длинных юбках, да в платках. Они как у нас появились, так их поселение и стали «Староверовым островом» называть.

– Ты это дело брось, – улыбался Колян, будучи уж в заметно приподнятом настроении, – Участок твой? Твой. Стало быть, должен знать, кто такие. Иначе  какой  же ты, скажите, пожалуйста, участковый? А откуда же они, кстати, явились?