В результате, Алена знала, что именно они идут смотреть, а Серега – нет.

Минут десять они молча ходили по выставке, рассматривая огромные кляксы неопределенной формы и довольно противного грязно-коричневого цвета. «Наверное, этот оттенок получился случайно, – подсказывал Алене внутренний голос искусствоведа, – просто остатки разных красок смешали в одном ведре». Серега, пытаясь разобраться в смысле данной экспозиции, быстро обежал весь зал, подходя почти вплотную к каждой из них, и внимательно просматривая изображение снизу вверх, потом снова вниз и вправо, до этикетки с названием, вернулся к Алене и возмущенно воскликнул:

– Что это за выставка такая? Меня вытошнило и то изящнее…

После этого Алена все-таки сбежала от Сереги, – ее так возмутило это заявление! Но, когда прошел гнев, она поняла, что все укладывается в ее обычное понимание – Серега такой же автор своих произведений, как и все остальные. Именно этот факт подвиг ее на покупку первого квадратного холста, и на рисование тех цветочков, о которых она так мечтала. Правда, цветочки быстро надоели, за ними потянулись пейзажи курортных улиц, потом – рисунки отдыхающих на пляже. Алена перестала ходить по выставкам, а ушла в свое собственное творческое плаванье, даже не вспоминая, что силы для первого шага ей дал именно Серега Грач, восхитившийся, не будем говорить, чем.

Она плачет по утрам, ты не можешь помочь.

За каждым новым днем – новая ночь

Прекрасный дилетант

На пути в гастроном

Того ли ты ждал, того ли ты ждал?

Б. Гребенщиков.

Ленка плакала по утрам в течение полугода после свадьбы. Она старалась, чтобы ее слезы не увидел муж, уходила на кухню и ревела. Если молодой супруг замечал, что это опять началось, то принимал Ленкины слезы на свой счет и очень злился. Он никогда не пытался приобнять ее за плечи, успокоить или погладить по голове, не спрашивал, почему ей хочется плакать, а просто краснел от злости, ходил по квартире и пинал вещи, попадавшиеся под ноги.

Ленка не могла объяснить причину своих слез. Казалось, это не было связано с замужеством, но каждое новое утро давалось ей тяжело. Может быть, психика не могла перестроиться на новый лад, или что-то не то происходило с гормонами. Ленка сама была жертвой этого состояния, и успокаивать закипающего мужа у нее не хватало сил.

Со временем слезы по утрам стали реже, а потом и вовсе прекратились, но бессилие супруга в такой ситуации показало, что он явно слабее ее. Равно, как валет против дамы.

Через год они развелись, и Ленка нашла себе короля.

Он был сильнее, добрее, но еще и безумнее ее настолько, что жить с королем было совершенно невозможно. Когда он включал дурака, Ленка ужасно злилась. Она ходила по квартире, бросала тарелки об стену, пинала все вокруг, и даже не вспоминала, что это когда-то было в ее жизни.

Таня вернулась в город к началу учебного года, но на занятия не приходила. Она, правда, появилась в институте 1-го сентября, но почти сразу ушла, сославшись на то, что плохо себя чувствует. После этого прошло уже две недели, а от нее не было ни слуху, ни духу.

Таня снимала жилье недалеко от института, в старом доме с аркой. На звонки и стук в дверь она не отзывалась, но через линзу глазка было заметно, что какое-то движение внутри присутствовало. Попасть в квартиру мне помогла ее соседка, – любопытная бабуля с клюкой, наблюдавшая из-за приоткрытой двери за моими попытками достучаться. Оказывается, у нее был ключ, на всякий случай, оставленный хозяевами квартиры, и соседке самой было жутко интересно узнать, что же там произошло.