– Все, выходи, – голос Медведя звучит спокойно, но я чувствую в нем напряжение.

Я медленно выбираюсь на свет. Ноги дрожат так сильно, что я почти падаю. Медведь помогает мне. Точнее хватает за шкирку и одним рывком усаживает за стол.

– Куда ты, девка, вляпалась? – качает он головой. Его глаза тяжелые, но не злые. Они пронизывают, будто пытаются найти ответ, который я не могу дать даже себе. Ничего не предвещало такого треша. Страх сжимает горло. Я хотела всего лишь поговорить… узнать про свою пропавшую сестру. Я же не знала, что Громова захотят убить.

Медведь ставит передо мной кружку с горячим чаем.

– Пей. Давай. Тебе сейчас надо согреться.

Я обхватываю кружку обеими руками, чувствуя, как тепло постепенно растапливает леденящий страх. Горячий чай обжигает язык, но я не останавливаюсь. Слезы подступают к глазам, но я не позволяю им пролиться. Все будет хорошо. Я сильная. Справлюсь.

– Они ушли, но вернутся, – говорит Медведь, присаживаясь напротив. Его взгляд сосредоточенный, но в нем проскальзывает сочувствие. – Держись, скоро Марат приедет.

Я молчу. Внутри все дрожит, но я пытаюсь собраться. Медведь просто смотрит на меня. В его глазах тревога, подозрение и странное понимание. Ждать остается недолго, но это ожидание разъедает.

– Почему вам не дорога семья? – спрашиваю я, случайно вспомнив фразу в диалоге.

– Потому что ее нет, – глухо отзывается Медведь, словно сквозь боль и поспешно уходит. Надевает тулуп и выходит на улицу. Зря я спросила…

Неожиданный гул мотора за окном заставляет меня вздрогнуть. Я цепляюсь за кружку, как за спасательный круг, но руки снова начинают дрожать. Не шевелюсь. Шаги приближаются и дверь резко открывается. На пороге появляется Марат. Его фигура напряжена, взгляд цепкий, будто он видит больше, чем есть на самом деле. Кажется, что он готов сорваться с места в любой момент.

– Все нормально? – спрашивает он у меня.

Я смотрю в его черные глаза и не могу ничего ответить. Только киваю, как болванчик. В моей памяти Марат выглядел немного иначе.

– Ребята приходили серьезные, – спокойно отвечает Медведь, скрестив руки на груди. – Искали ее, – кивает на меня, а я невольно вспыхиваю от смущения. – Угрожали. Сто пудов вернутся. Оставаться ей здесь больше нельзя.

Марат хмурится, проводя рукой по лицу. Его взгляд резко останавливается на мне, и я чувствую, как холодный пот стекает по спине. Что он еще придумал? Так непривычно, когда все зависит не от меня.

– Со мной поедешь, – бросает Марат, и в его голосе слышится не предложение, а приказ.

– Куда? – стараюсь говорить ровно, но внутри вспыхивает что-то дерзкое, заставляя поднять голову. – Я не поеду пока не скажешь. Хватит, накаталась!

Черные, пронизывающие глаза чуть сужаются. Марат делает шаг ближе, но я не отступаю, сжимаю кулаки на коленях.

– По дороге решим, – отвечает жестко. Его лицо словно маска, высеченная из камня, не оставляет места для сомнений. – Собирайся.

– С чего вдруг? – бросаю я, с трудом удерживая спокойствие. – Что за привычка кричать, командовать? Может уже объяснишь?

Медведь фыркает, но молчит. Марат наклоняется ближе, его горячее дыхание касается лица. Я инстинктивно отшатываюсь и вжимаюсь в спинку стула.

– Собирайся, если жить хочешь, – проговаривает он каждое слово и гипнотизирует меня взглядом. – У нас нет времени на споры.

– Да иди ты… – вырывается у меня несдержанно. Взгляд капитана вспыхивает, но я успеваю вовремя захлопнуть рот.

– С огнем играешь, девочка, – тихо предупреждает Марат.

– Да хоть удостоверение покажи! – всплескиваю руками, отчаянно цепляясь за последнюю возможность.