– Вот теперь постарайся быть максимально откровенной и расскажи мне все, как есть. А потом я решу, что с тобой делать.

Дарья сжимает листок в руках, ее взгляд мечется между мной и дорогой за окном. Когда она наконец говори, голос становится ровным, но в нем все еще звенит напряженность.

– Я пришла в офис Громова вчера вечером. Мне нужно было с ним поговорить.

– О чем?

– О работе, – она неуверенно запинается, хотя и без этого я понимаю, что врет. Профессиональное чутье не подводит.

– В такое время?

Дарья лишь пожимает плечами. Не верю. Ни единому слову. Но зачем ей скрывать правду? Ради чего? Может и правда закрыть ее на несколько дней, глядишь мозг и прояснится.

– Я говорю правду! – голос срывается. – Я пришла, к времени, которое мне назначили. Но когда я вошла в кабинет, там уже был кто-то еще. Мужчины. Они спорили, кричали. Один из них достал пистолет. Я испугалась и спряталась. Потом выстрел. Громов упал. А я побежала. Я не убивала его. Это правда!

Дарья говорит все громче и почти переходит на крик. Смотрю на нее, прищурившись.

– Почему ты молчала раньше? – давлю на каждое слово.

– Я боюсь. Боюсь их. Боюсь тебя. Я не знаю, кому доверять! – голос срывается, и я вижу, как слезы подступают к ее глазам, но она быстро их проглатывает. – Ты же полицейский. Ты должен помочь.

– Как полицейский, я должен отвезти тебя в Управление на допрос, как единственную подозреваемую, – произношу с сарказмом, не отрывая взгляда от ее лица. Все-таки красивая.

Дарья стискивает руки на коленях, ее глаза сверкают гневом.

– Это шантаж!

– Это факты.

В зеркале замечаю машину, которая слишком близко садится на хвост. Черный внедорожник едет за нами очень долго и почти не сбавляет скорости. Сердце пропускает удар, но голос остается спокойным.

– Пристегнись, – бросаю я, не поворачивая головы.

– Что? Зачем? – глаза Дарьи недовольно расширяются, и она поворачивается ко мне.

– Можно просто сделать, что тебе говорят, не задавая тупых вопросов? – рявкаю и резко жму на газ.

Машина ревет, вырываясь вперед. Дарья врезается в спинку сидения, судорожно тянется к ремню безопасности, пристегивается, ее руки все еще дрожат, но во взгляде появляется стальная решимость.

– Кто это? – спрашивает она нервно, но уже без истерики.

– Любовник твой, бывший, – хмыкаю, издеваясь.

– Не смешно.

– Не смешно будет, если они нас догонят. А пока все это крайне забавно, – ловко лавирую в плотном потоке машин и беру в руки телефон.

– Кому ты звонишь? – в голосе Даши отчетливо слышится паника.

Не бойся, девочка, я так просто не сдамся. Еще повоюем.

– Группе поддержки, – набираю Демида. Трубку берет сразу, словно только и ждал моего звонка. – Пробейте номера черного внедорожника. Срочно.

Сзади машина начинает перестраиваться, пытаясь обогнать. В зеркале вижу, как они ускоряются. Я кручу руль, блокируя их маневр. Дарья цепляется за дверцу, но держится, только ее дыхание выдает, как сильно она боится.

– Итак, Даша, – говорю, чуть повернув голову к ней. – Что-то мне подсказывает, ты рассказала не всю правду. Как насчет второго раунда?

Моя голова гудит от напряжения. Все происходящее кажется кошмаром, из которого я никак не могу проснуться. Смотрю на дорогу, но вижу лишь бесконечный тупик. Бежать некуда, а тот, кто сидит за рулем, кажется безразличным к моему страху. Но выбора у меня нет. Марат единственный, кто может помочь. А главное хочет. Надеюсь на это. Я втягиваю воздух носом, ощущая, как дрожь пробегает по телу, и решаю все же рискнуть.

– Хорошо, – выдыхаю я, голос предательски вибрирует от волнения. – Я расскажу…