Рассуждая на эти темы, литераторы задавались вопросом, следует ли заниматься писательством в свободное время после выполнения обязательств по основной традиционной профессии (или, в случае женщин, домашних обязанностей) или же ему должно уделять полный рабочий день. Выражение man of letters восходит к более ранней эпохе, когда джентльмену в свободное время было прилично заниматься исследованиями, чтением и писательством. В XVIII – начале XIX века писатель был просто исследователем, ученым человеком – так Вальтер Скотт назвал лорда Минто: «…писатель, поэт и уроженец Тевиотдейла»9. Тогда для Скотта обозначение man of letters отличалось от «профессионального автора». Сам Скотт в действительности решил зарабатывать юридической практикой и колко отметил, что литература должна быть посохом, а не костылем10. Только к концу XIX века, во многом благодаря запущенной в 1878 году серии Джона Морли English Men of Lettersa, выражение man of letters стало практически синонимом понятия профессионального автора (того, что мы теперь называем интеллектуалом) и широко использовалось в качестве почетного обозначения писателя, достигшего определенных литературных и финансовых высот. Даже Морли в своих «Воспоминаниях» (1917) задавался вопросом, не лучше ли заниматься литературой «через пару часов после напряженного дня», чем отдавать писательству все время11.
Профессиональные писательницы появились как группа в XIX веке – одновременно со своими коллегами-мужчинами. Норма Кларк в книге «Взлет и падение писательницы» утверждала, что писательница – это феномен XVIII века, ставший возможным благодаря стабильному положению патрицианской культуры и формированию элитных сообществ наподобие «Синих чулок», но на самом деле такое прочтение уравнивает профессиональных писательниц со старым значением фразы woman of letters как вежливого обозначения общей начитанности и ученостиa. «Падение» в названии книги Кларк отражает мнение автора о том, что в XIX веке с появлением «новых учебных заведений, значительным ростом коммерческой печати, а также читающей и покупающей публики, которая ее поддерживала» более ранняя элитарная литературная культура пришла в упадок и статус женщин-авторов упал вместе с ней12. Моя книга оспаривает идею исторического «взлета и падения». Я считаю, что именно «значительный рост коммерческой печати» сделал возможным появление современных профессиональных писательниц, и прослеживаю непрекращающееся, хоть и не всегда гладкое, развитие женского профессионализма в литературе в XIX веке. Я исследую статус профессии литератора не только с точки зрения женщин как группы, но и как постоянную проблему, с которой сталкивались все литераторы викторианской эпохи вне зависимости от пола, и писательницы справлялись с ней индивидуально – иногда успешно, иногда нет. Освещая разные пути литературных карьер, я расширяю исследование Бетти А. Шелленберг «Профессионализация писательниц в Британии XVIII века», в котором показано, что женщины выстраивали свою авторскую идентичность сознательно и разнообразно: от Сары Скотт, настойчиво отказывавшейся признавать литературную карьеру, до модели авторства republic of letters Сары Филдинг и абсолютно профессионального подхода Шарлотты Леннокс – «более прозорливого относительно будущего авторства»