Кроме того, контингент участников уголовного судопроизводства первоначально составляли лица, наделенные особыми полномочиями и обладающие определенным авторитетом в силу своего общественного положения, что в последствии трансформировалось в наделение особым статусом лиц, осуществляющих от имени правителей доверительные функции. При этом повышение статуса того или иного лица осуществлялось путем увеличения наказания за его убийство или причинение ему другого вреда.

Особый авторитет, который закрепляется, в частности, в статусных документах[44], может привести к выводу, что такие персоны не могут подвергнуться нападкам. Однако существенным отличием уголовного судопроизводства от иных сфер государственного механизма является наличие специфических условий для образования круга лиц, способных переступить закон, которых изначально характеризует неправомерное поведение и отрицание юридической ответственности. Такие лица могут использовать все средства для того, чтобы избежать юридических последствий своей противозаконной деятельности, и в том числе оказывать неправомерное воздействие на лиц, от которых в той или иной степени зависит реализация этой ответственности.

Принимая во внимание вышеизложенное, следующим этапом становления института государственной защиты можно назвать 19701980-е годы, когда четко обозначилась необходимость в применении не только уголовно-правовых и уголовно-процессуальных, но и иных мер по обеспечению безопасности некоторых участников уголовного судопроизводства. Материалы о практической деятельности органов внутренних дел свидетельствуют о проведении специальных операций по временному сокрытию важного свидетеля в безопасном месте и организации его охраны сотрудниками милиции при последующих перемещениях.

Известен случай, когда сотрудниками милиции было доподлинно установлено, что родственник подозреваемого в совершении мелкого преступления может оказать давление на основного свидетеля и, возможно, причинить ему моральный или физический вред. В целях предупреждения незаконной деятельности данный родственник был проинформирован о имеющихся сведениях, чем было спасено здоровье, а возможно и жизнь свидетеля по уголовному делу[45].

Таким образом, практика применения мер безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства существовала еще до законодательного их закрепления.

Учитывая, что полноценное справедливое правосудие возможно лишь при системном подходе к осуществлению государственной защиты, российский законодатель в равной степени позаботился об обеспечении безопасности всех лиц, участвующих в отправлении правосудия, а также об их близких.

Формирование законодательной базы привело к появлению в указанной области терминов и понятий, которые составили сущность института государственной защиты.

Как известно, «правопонимание всегда направлено на содержание. Юридическое право формально, поэтому форма и есть его содержание в отличие от правовой практики. Но понимание формального права неотличимо от его конструирования, от воспроизведения механизмов его действия. Юридическое правопонимание – не реконструкция, а именно конструкция правопорядка и правовой жизни».[46]

Сущность института государственной защиты определяется тем, что для практической реализации своих функций государству требуется наделение конкретных лиц некими полномочиями. При этом государство оказывает определенное доверие таким лицам, так как именно от их действий зависит реализация функций государства.