Последствия всех социальных катастроф прошлого, вместе взятые, не идут ни в какое сравнение с катастрофой, постигшей нас.

В образе СССР мы обрели и потеряли не просто цивилизацию или империю. То была первая истинная АНТИСИСТЕМА, в целом красивая и эффективная, чьи недостатки только оттеняли её достоинства и светоносное великолепие. То была вершина державности в истории русского народа, вершина необычной, но подлинной государственности в истории многих других народов, а для некоторых – первый и блестящий опыт государственности как таковой. То была планета на планете или по меньшей мере отдельный континент евразийского материкового массива, причём не только из-за своих размеров, природных и рукотворных богатств. То была уникальная историко-географическая, политико-экономическая, культурно-этническая, духовно-психологическая общность, имевшая незаменимое развивающее, сплачивающее, интегрирующее средство межнационального общения – русский язык. То было зеленеющее древо жизни, пышную крону которого формировали многочисленные этносы, населявшие одну шестую часть планетной суши, а могучий ствол – Россия, русские, сплотившие их. То был советский народ: не безликое, бесплодное космополитическое варево наподобие населения США, а сообщество защищённых и устремлённых наций, залог идеального решения дотоле казавшихся неразрешимыми проблем, коими являются расовые и национальные. То был мир новых людей, новых идей и новых отношений, радикально отличающийся от всего слышанного, виденного, описанного. Слизняки, ползавшие у подножия этого монумента, видели неровности и вмятины, сколки и царапины, но были не в состоянии окинуть взглядом и познать всю его сверхисторическую сущность. Несколько десятков лет существования СССР значили для социальной эволюции «хомо сапиенса» больше, чем предыдущие несколько десятков тысяч лет.

Вот что кроется за внешним фактом посмертной измены значительных масс народа своему вождю, а по сути, измене коренным правилам, по которым расцветает гуманоидное мироздание. Сейчас оно деградирует.

«Холод прошел по спине всего мира. Погибло много огней, много надежд», – так выразился о нашей катастрофе президент боливарианской Венесуэлы Уго Чавес. Он не разбирается в сталинизме, так как его никто этому предмету не учил, наоборот – отучали. Но, будучи истинно народным руководителем-самородком, он осознал как глубину поражения надежд, так и необходимость возрождения их. Не Россия – Венесуэла разрабатывает сегодня пути и методы строительства социализма, многие из которых носят характер явно сталинский. Пусть даже создаётся впечатление, что сам Чавес этого не понимает. Ничего, такие вожди талантливы, они поймут.

Создаётся и другое впечатление – что тот же кубинский народ гораздо дальновиднее оценивает случившееся, правильнее судит о нашей катастрофе, нежели СНГовённые народы, недружные, порабощённые. Среди этих не все стыдятся позора своего предательства, от которого гибнут сами и от которого аналогичная угроза нависла над их подлинными, а не мнимыми друзьями. В связи с чем справедливым будет считать, что кубинцы, другие жертвы перестройки, дружившие и сотрудничавшие с СССР, не задолжали иудократическому режиму Москвы ничего. Они, наоборот, вправе требовать неустойку за сорванные программы развития, за разорение их государственной казны и ухудшение материального положения трудящихся, вправе наречь поведение бывшего союзника шакальим, крысиным.

Наспех состряпанная, сшитая на живую нитку правящая партия «Единая Россия» выбрала себе эмблемой медведя. А должна была бы – крысу. Западу угодливо выплачено по долговым обязательствам царского правительства. Списаны долги государств – вассалов мирового капитала, т. е. облегчено финансовое бремя их западных хозяев. Возместить же ущерб, понесённый