Примечание. Северомериканский экономист и спецслужбист еврейского происхождения У.Ростоу в 1960 г. прокукарекал свой, как он его назвал, «некоммунистический манифест». Выдвинув теорию стадий экономического роста, он определил в качестве высшей ступени развития общества «эру высокого массового потребления», когда упор делается не на производство средств производства, а на выпуск предметов потребления и сферу услуг. При этом появляется т. н. средний класс, возникает-де государство всеобщего благоденствия, оно же общество потребления. Идефикс иудейских предпринимателей! Мастурбированное желание покупать и продавать является для них не только средством получения гешефта, но и насладительным процессом, как таковым. Фактически возникает государство-паразит с фантомной экономикой. Происходит грандиозная растрата общественного труда. Стимулируется выпуск не прочных, красивых, долго служащих человеку вещей, но – вещей, которых выбрасывают ещё до того, как были использованы все их потребительские свойства. Даже собратья Ростоу по классу называют его модель не иначе как «А throw away society» – «Выбрасывательное общество».

Если с детства вдалбливать «покупай, покупай, покупай» вместо «учись, трудись, созидай», то образуется эгоистичное и жадное, расточительное и безумное общество рабов потребления. «Шопинг» – их никчёмное, но любимое занятие. «Хомо шопиенс» – их постыдное, но подлинное звание.

Лишь по недоразумению, чтобы не сказать сильнее, общественное расслоение по-капиталистически не считается признаком варварства. Степень социального неравенства в постсоветышах превышает уровень начала необратимой социальной деградации. Только чудо в виде огромного материального и морально-этического задела советских времён спасает пока большинство от маргинального дна, с которого нет мирного, ненасильственного возврата. Но миллионы людей в нашей стране и миллиарды в мире на это дно уже опустились. Таковы исторические итоги присвоения прибавочной стоимости, не говоря о других политэкономических преступлениях системы.

Чрезвычайно важно.

У раба современного образца – наёмного работника – появилось то, чего не было у рабов давнего прошлого. Наступила эпоха, когда всё большее значение (и денежную стоимость) приобретает интеллектуальная собственность человека, а не та, что выражалась в наличии у него пары рук, кое-какого инвентаря, клочка земли. Проблема этого вида собственности самая запутанная. И запутана преднамеренно теми эксплуататорами, которые уже переключились на постфизический этап порабощения. Самый поверхностный пример такого порабощения – кража умов.

Из-за плохих финансовых, профессиональных, бытовых условий на родине хорошие специалисты уезжают на богатый Запад. Он уже хотя бы поэтому в лепёшку расшибётся, но будет препятствовать нормальному развитию «третьего мира», куда сползли когда-то развитые советские республики – нынешние недогосударства. Западу мало ограбления материального. Он активно применяет ограбление ментальное, завладевая чужими интеллектуальными богатствами. Из бедных стран мозги утекают в Европу и США стихийно и по специальным программам. Вот так, не затратив ни цента на их подготовку, североамериканские воры от капитализма заимели в Чикаго больше врачей-эфиопов, чем их насчитывается во всей Эфиопии.

Интеллектуальная собственность – большее сокровище и национальное достояние, чем миллионы мускулистых рук и кубометров залежей ископаемых. Она наиболее органично вписывается в рамки личной собственности граждан, наилучшим образом может способствовать росту их морального и материального благосостояния. Важно постичь: эксплуатация частником талантливых, высокообразованных специалистов, отчуждённых от средств производства, не владеющих капиталом, ничем философски не отличается от эксплуатации невольников, не умеющих читать и писать.