В то время, получив такие сведения, я, конечно, не мог передать тов. Поскрёбышеву об Иванове Петре, который знал Сталина и возмущался его сожительством с несовершеннолетней Лидией Перепрыгинойи о Перепрыгине Ионе – старшем брате Лидии, жаловавшемся на Сталина жандарму. Перепрыгины Ион и Лидия были сиротами.

Сейчас я всё это восстановил и решил Вас об этом информировать.

Прилагаю письмо тов. Сиротенко и две фотографии Александра – сына Лидии Перепрыгиной, которого она считает сыном Сталина».

Письмо напечатано на машинке, но не на бланке, а на обычном листе бумаги. Примечательно, что в последнее предложение внесена рукописная правка: зачеркнуто слово «две», а множественное число в слове «фотографии» исправлено на единственное.

В тот же день письмо Аристова было разослано членам и кандидатам в члены Президиума ЦК и секретарям ЦК КПСС. Об этом свидетельствует резолюция заместителя заведующего общим отделом ЦК В. Н. Чернухи.

Как упоминал Аристов, к своему письму он приложил письмо бывшего инструктора отдела пропаганды и агитации Красноярского крайкома КПСС Сиротенко. Написано оно на машинке, на двух обычных листах, и датировано 4 мая 1956 года.

«.В январе месяце 1947 года, когда Вы были секретарем Крайкома КПСС, Вы поручили мне вылететь на север: Дудинка – Курейка и найти носителей двух фамилий: ИВАНОВ и ПЕРЕТОКИН.

На основании материалов, собранных во время поездки, мною было установлено, что никакого ПЕРЕТОКИНА на свете нет, а что это не кто иной, как ПЕРЕПРЫГНИ, фамилия той семьи, у которой на квартире жил тов. СТАЛИН.

Мне в Дудинке удалось очень быстро установить, что ИВАНОВ Пётр, близко знавший тов. Сталина, по утверждению его жены Дарьи Алексеевны, очень был возмущен, что Сталин вступил в сожительство с одной из дочерей ПЕРЕПРЫГИНЫХ.

Выяснив всё это еще в Дудинке, мне предстояло установить место жительства этих людей. В Дудинке мне посоветовали побывать в Курейке у ТАРАСЕЕВА Алексея Яковлевича.

Встретился я с ним в конце марта 1947 года, ему было в это время 102 года. Он мне рассказал, что с ИВАНОВЫМ они ПЕРЕПРЫГНИ Ион, старший из детей сирот ПЕРЕПРЫГИНЫХ, вызывались к жандарму ЛАЛЕТИНУ для составления дела о сожительстве ссыльного поселенца ДЖУГАШВИЛИ с несовершеннолетней Лидией ПЕРЕПРЫГИНОЙ.

И только после того, как он дал слово, что оформит с нею брак по наступлению совершеннолетия, дело было прекращено.

Этот же ТАРАСЕЕВ обратил мое внимание, что они, старожилы, как мыкали горе при царизме, так и мыкают его и теперь. И в самом деле, все они жили в развалившихся лачугах, испытывая невероятную нужду, тогда как спецконтингент – латыши и эстонцы, семьи фашистов, состоя в колхозе, получают ссуды, строят дома, и всё под предлогом того, что колхоз Курейки, где жил СТАЛИН, должен выглядеть зажиточным.

Старик мне сказал, что Лидия Платоновна ПЕРЕПРЫГНИ А/ДАВЫДОВА живет в станке Ангутихе, что расположен на середине пути между Курейкой и Туруханским.

При встрече с ней в апреле месяце 1947 года я записал следующее.

ПЕРЕПРЫГИНА Лидия Платоновна, 1900 года рождения, начала жить со СТАЛИНЫМ 14 лет, при СТАЛИНЕ родила мальчика, но он прожил недолго и умер. СТАЛИН дал слово жандармам, что когда она достигнет совершеннолетия, он оформит брак с ней. Перед его побегом она осталась беременной и родила мальчика уже без него, которого назвала Александром.

Утверждает, что первое время получала от него письма и даже одну карточку, которую по ее указанию директор музея ЮРИН нашел спрятанной на крыше домика в Курейке.

А когда прошел слух, что СТАЛИН убит на фронте, ее посватал ДАБЫДОВ Яков Семёнович, и она вышла за него замуж. И только через четыре года, когда ей показали один из портретов СТАЛИНА в газете, она узнала в нем отца своего сына, но так как она была замужем теперь за другим, то не сочла нужным напоминать ему о себе и своем и его сыне. По моей просьбе Лидия Платоновна передала мне карточку своего сына Александра, которую я и передаю вам с этим письмом.