Социалисты империи не уклонялись от противостояния этой правой волне. Социалисты под угрозой левых контрдемонстраций нередко вынуждали Союз русского народа к проведению собраний за закрытыми дверями, а затем и к проверке пригласительных билетов с тем, чтобы уберечься от левых террористов, своими бомбами готовых разнести правых на клочки. У левых имелся собственный серьезный источник силы и сплоченности в лице Карла Маркса и его «песни песней» – «Манифеста Коммунистической партии» (1848). Тем не менее в распоряжении русских правых находилось собственно Священное Писание, а также то, что было по-настоящему взрывоопасным материалом – одна из русских газет правого толка ознакомила мир с так называемыми Протоколами сионских мудрецов. Эти сфабрикованные протоколы заседаний вымышленной еврейской организации изображали евреев участниками глобального заговора – вполне явного, но при этом каким-то образом скрытого от глаз, – ставившего своей целью эксплуатацию христиан и мировое господство [459]. Впервые они были опубликованы на русском языке в девятидневный промежуток с 28 августа по 7 сентября 1903 года в санкт-петербургской газете «Знамя», получавшей финансирование от министра внутренних дел Вячеслава фон Плеве и издававшейся молдаванином-антисемитом Паволакием (Павлом) Крушеваном (г. р. 1860). Он не только руководил составлением текста протоколов в 1902–1903 годах, но и был подстрекателем крупного погрома в Кишиневе в 1903 году, а в 1905 году основал бессарабское отделение Союза русского народа [460]. Антисемитизм, как искренний, так и исповедуемый из циничных побуждений, мог играть роль политического волшебного эликсира, давая возможность возложить на евреев вину за все то, что идет не так. В черте оседлости и западных приграничных регионах империи (Волынь, Бессарабия, Минск) за правых отдавали свои голоса едва ли не все крестьяне, а в центральных сельскохозяйственных губерниях (Тульская, Курская, Орловская), сотрясаемых крупными волнениями на селе, правым принадлежала примерно половина крестьянских голосов [461]. На самом деле на обширных пространствах Российской империи сочувствие к правым политическим силам только дожидалось, когда его разбудят [462].

Подобно тому как самодержавие с самого начала не желало использовать слово «конституция» (или хотя бы «парламент»), так и «Союз» русского народа отказывался называться политической партией и объявлял себя спонтанным движением, органическим народным союзом. Несмотря на все это, петербургская правящая верхушка не желала признавать за этим движением права на постоянное существование. Столыпин считал выгодным тайно финансировать правые организации и их антисемитские издания наряду со множеством газет, основанных его правительством, однако заместитель Столыпина по Министерству внутренних дел с 1906 по 1911 год, Сергей Крыжановский, который занимался выделением средств для Союза русского народа и аналогичных организаций, не видел различия между политическими технологиями и социальной программой ультраправых – изъятием частной собственности у плутократов и ее распределением среди бедных – и левых революционных партий [463]. Правительство, не создававшее этих массовых движений, проявляло по отношению к ним осторожность. Соответственно, даже если призывы ультраправых к социальному уравниванию по большей части выглядели блефом, охранка все равно относилась к организациям правого толка как к очередному революционному движению и проводила соответствующую политику. Некоторые группировки в охранке игнорировали эту политику или противодействовали ей. Но по большей части сотрудники охранки считали вождей ультраправых «некультурными» и «неблагонадежными» людьми и вели за ними пристальный надзор, имея для того серьезные причины. Точно так же, как и левые радикалы, деятели Союза русского народа составили список лиц нынешних и бывших государственных деятелей, которых следовало убить