. Неясно и то, почему Джугашвили не был арестован и за свой долг государству, которому он не вернул выплаченную ему стипендию. Не стоит сбрасывать со счетов полицейскую некомпетентность. Но арест за долги Бесо производит впечатление предлога, предупреждения юному радикалу или, возможно, маневра с целью пометить его: Джугашвили был сфотографирован для полицейской картотеки. Он вернулся на работу в обсерваторию, но вместе с тем продолжил нелегальное чтение политических лекций и оставался под надзором. «По агентурным сведениям Джугашвили социал-демократ и ведет сношения с рабочими, – отмечали в полиции. – Наблюдение показало, что он держит себя весьма осторожно, на ходу постоянно оглядывается» [199].

В подполье

Нелегальная социалистическая агитация едва ли сколько-нибудь заметно выделялась на фоне распространенных на Кавказе петушиных боев, бандитизма и проституции (как сексуальной, так и политической), по крайней мере на первых порах. Уже в 1900 году подавляющее большинство жителей Тифлиса, находившихся под надзором полиции, составляли армяне, за которыми следили, опасаясь их связей с соплеменниками, проживавшими за границей, в Османской империи. Но всего несколькими годами ранее персонажами большинства полицейских досье на «политических» подозреваемых были грузины и социал-демократы – таковых насчитывалось 238, включая Джугашвили [200]. 21 марта 1901 года полиция совершила налет на Тифлисскую обсерваторию. Хотя Джугашвили отсутствовал, когда полиция обыскивала имущество, принадлежавшее ему и другим служащим, возможно, что он находился неподалеку, был выслежен и тоже подвергся личному обыску [201]. Но даже если дело обстояло так, полиция не арестовала его – возможно потому, что хотела продолжить за ним слежку в надежде выйти на его товарищей. Но, как бы то ни было, метеорологическая карьера будущего Сталина на этом закончилась. Он навсегда ушел в подполье.

Отныне у Джугашвили не имелось никаких средств к существованию, кроме частных уроков, которые он давал время от времени, и ему приходилось жить за счет коллег, подруг и пролетариев, которых он желал возглавить. Он погрузился в подпольную деятельность – такую, как устройство конспиративных квартир и подпольных типографий, полезных при проведении забастовок и первомайских демонстраций. Социалисты всего мира провозгласили 1 мая праздником в память о состоявшихся в 1886 году в Чикаго волнениях на Хаймаркет, когда полиция открыла огонь по бастующим, требовавшим восьмичасового рабочего дня. В Тифлисе первомайская демонстрация под красными флагами впервые состоялась в 1898 году по инициативе железнодорожных рабочих. В первых трех демонстрациях, прошедших за пределами города, приняло участие 25 (в 1898 году), 75 (в 1899 году) и 400 (в 1900 году) человек. В преддверии 1 мая 1901 года Джугашвили принял участие в организации смелого, рискованного шествия прямо по проспекту Головина, в самом центре Тифлиса. Он вел агитацию в Главных железнодорожных мастерских Тифлиса, основном месте сосредоточения рабочих в городе. Царская полиция произвела превентивные аресты и бросила на рабочих конных казаков, вооруженных шашками и нагайками, но им навстречу с криками «Долой самодержавие!» вышли не менее двух тысяч рабочих и зевак. В ходе сорокапятиминутной схватки, во время которой противники сходились врукопашную, улицы кавказской столицы обагрились кровью [202].

Царская полиция ссылала русских социал-демократов за революционную деятельность на Кавказ – где они, естественно, помогали раздувать революционный пожар – и Джугашвили, в частности, свел знакомство с Михаилом Калининым