– Нет, – произношу я очень четко. Это «нет» нельзя ни с чем спутать, но Егор будто бы сомневается в том, что слышит, хмурится.

17. Глава 17

Аврора

Его глаза завораживают. Сейчас они словно горят темнотой. Без очков ему, конечно, гораздо лучше. Я не сдерживаю улыбки, она получается без хитрости и посторонних мыслей, и тянусь, чтобы поцеловать его в щеку.

– Я рада, что у тебя все получилось, – говорю вроде бы обо всем и о частном, а тот ухмыляется в ответ.

Его рубашка сейчас натянута на груди и при каждом вдохе расходится, оголяя темные волоски. Радужка почти целиком черная, губы блестят. Я остаюсь довольна. И пусть я, возможно, выглядела и похуже, вынырнув из ванны, но наши чувства, уверена, схожи.

Облом – он такой.

– Через полчаса выезжаем, – говорит мне Егор, чуть охрипшим голосом, прежде чем подхватить свой рюкзак и выйти, оставив меня в номере.

Один – один. Именно этим я забиваю голову, чтобы не думать, как самолет набирает высоту.

В целом обратный перелет проходит гораздо лучше. Я почти спокойна. Ну подумаешь, сердце колотит в ребра сто тридцать ударов в минуту. Зато я не кричу, чтобы меня выпустили, не лезу к Егору, я вообще стараюсь не думать о нем. Мы ведь расстанемся совсем скоро и не увидимся больше. Не нужно.

А взлетать ночью вроде бы даже не так страшно. Почти ничего, кроме огней, не видно, я могу представить, что смотрю в звездное небо. Еще и Егор отвлекает дурацкими шуточками – он ведет себя так, будто ничего и не произошло.

А что случилось-то?

Я шлю лесом свой внутренний голос и включаю телефон, чтобы вызвать такси – да, мы приземлились и, представьте себе, живы!

– Я помню, где ты живешь, подвезу. Пошли, – зовет Егор, и я послушно следую за ним, продлевая собственную агонию. Я иду за ним все дальше и дальше от освещенной части аэропорта и пассажирской парковки.

В голове проскакивает мысль, что он собирается где-то здесь, в темном закоулке, закончить начатое в номере (или я мечтаю об этом), но уже скоро я замечаю его «мерседес» и молча сажусь в него. На переднее сиденье – не хочу показывать страх.

Правда, этот путь домой все равно кажется самым тяжелым из всех. Наверное, потому что я хочу есть, спать, а еще секса. И ничего из этого мне не светит, так как холодильник дома пустой, вставать уже через полтора часа, а симпатичному пилоту, который доставляет меня, словно посылку, по указанному адресу, я отказала сама.

– Пришли мне туфли курьером, – говорю Егору, лишь мельком глянув в его сторону и отрезая другие возможности, чтобы вновь пересечься в этом мире.

Хватит с меня.

Может, я выдумываю – в машине темно, а может, он кивает мне, но дома, завалившись на кровать, я даже не успеваю подумать об этом – отключаюсь, просто упав на кровать, в один миг.

Встаю я, как и предсказывала себе, очень сложно. На этот раз даже не пытаюсь спасти внешний вид – концентрируюсь на кофе и заметках, которые я накидала вчера. Пока одеваюсь, прослушиваю официальное интервью Егора на диктофоне и запоминаю интересные детали: пусть награждение и показывали в вечерних новостях, подробного выпуска ни у кого еще нет.

Мы зададим жару.

В студии Женя творит магию, когда склеивает выпуск прямо по ходу записи. Я даже успеваю прослушать его перед утренним шоу и внести небольшие правки, а потом сбросить на согласование Жанне – жабе – Борисовне. А как ее по-другому назвать, если к двенадцати дня она так и не появляется на работе?

После я с трудом уберегаю себя от уголовной статьи во время эфира, потому что смазливое протеже нашего гендира по имени Лазарь, которого навязали мне в соведущие, безбожно тупит, а еще вечно лезет перебивать меня. И это не просто непрофессионально, это вообще за гранью! Я ненавижу этого слизняка, но обещаю себе разобраться с ним позднее. Сейчас я…