– В любом случае, камень явно расколот, – Леон, осмотрев кристалл со всех сторон, уже вовсю исследовал его постамент. – Причём примерно пополам. Могу предположить, что вторая половина досталась Абделю.

Ларратос тоже задействовал внутреннее зрение, немедленно подтвердившее правоту Антония: камень почти не выделялся из общего фона Абсолютной структуры. На магическом плане он представлял собой узел бледно-лиловых нитей, противоположные концы которых исчезали где-то вдали – судя по всему, далеко за пределами горы. По этому еле заметному клубку время от времени пробегали неяркие искорки. Чуть подвинувшись, Ларри пересёк одну из магических нитей, мгновенно отозвавшуюся вспышкой фиолетового цвета.

– Понятия не имею, для чего нужен этот кристалл, – сдался, наконец, Леон. – Но на всякий случай захватим его с собой – в лабораториях ордена наверняка разберутся, что к чему.

Ларри ухватился за скол камня, намереваясь вытащить его из каменного гнезда, и кристалл немедленно отозвался лёгкой магической пульсацией, а сам Мельд ощутил, как от ладони к плечу пробежала волна холода и поспешно отдёрнул руку.

– Осторожнее, Ларри, – волновался Элиддин. – Я чувствую какие-то возмущения в структуре Абсолюта.

Обернувшись, Ларри с некоторым изумлением отметил, что видит синеватое свечение аур Элиддина и Антония. Причём видит ОБЫЧНЫМ ЗРЕНИЕМ, даже не переходя на внутреннее! Он чуть тряхнул головой, и наваждение немедленно исчезло.

– Всё в порядке, Элиддин. Сейчас я его…

Камень держался на редкость прочно. Ларратос рванул раз, другой – но безрезультатно. Тогда он принялся расшатывать кристалл – и вдруг понял, что ощущает не только стоящих позади него паладинов, но и магическую карту Перворождённых, а заодно – голема, всё ещё стоящего на первом этаже.

– Наставник! – восторженно выкрикнул Ларри, обернувшись, – похоже, этот кристалл не исчерпал свою силу – он наполняет меня Абсолютными энергиями! Теперь я могу совмещать внутреннее зрение с обычным!

– Да, адепт Мельд, – кивнул Маркус. – Мы ощутили изменения вашей ауры. Отойдите от постамента – я сейчас проверю…

Оттеснив Ларратоса, Антоний возложил ладони на таинственный кристалл и закрыл глаза. Паладины затаили дыхание.

– Странная вещь, – буркнул Маркус полминуты спустя. – Ничего не чувствую: сила в кристалле есть, но очень небольшая. Однако на адепта Мельда почему-то подействовало.

– Может, я ещё раз попробую зарядиться от этого камня? – предложил Ларри.

– Только осторожнее, – нахмурился Элиддин. – Не исключено, что именно этот артефакт привёл Абделя к падению.

Получив разрешение, Ларри вновь ухватился за камень, а паладины настороженно замерли, наблюдая за аурой Мельда внутренним зрением.

Едва коснувшись кристалла, Ларратос вновь ощутил, как увеличивается его чувствительность: он ощущал неспешную пульсацию Абсолютных энергий, чьи потоки пронизывали весь этот мир. Он ясно чувствовал все творения Перворождённых – от голема до испорченного лифта. А далеко на юго-востоке, где-то подле Шалема, Мельд ощутил целое скопление творений древней расы.

– Элиддин, я нашёл ещё один город! – обернулся Ларри. – Он находится в Мизрахе, неподалёку от Шалема.

– Отлично, адепт Мельд! – кивнул Антоний. – Ваша аура пока чиста, запас силы не тратится… Если всё в порядке – продолжайте медитацию.

Ларри опустился на одно колено и закрыл глаза, целиком сосредоточившись на кристалле. Он ощущал лёгкую беспорядочную пульсацию камня, которая с каждым мгновением становилась всё сильнее, подлаживаясь под биение его, Ларратоса, сердца. И вскоре паладин почувствовал ещё один город Перворождённых – на этот раз на севере, в Масхоне. А рядом с ним Ларри с невольным ужасом ощутил присутствие мощнейшего артефакта Хаоса – и его носителя, могущественного шеддита. Неужели это сам Хаммон?!