– Спасибо, не надо! – фыркнула Елизавета. – Мне хватит неприятностей и без этого.

– Да погоди ты! – я снова поймал её за руку. – Ты просто послушай, а потом скажешь, да или нет. Точнее, вписываешься или нет, потому что я всё равно буду этот движ мутить. Ну, то есть организовывать мероприятие, если человеческим языком.

– Хорошо, давай, только недолго, – сдалась девушка. – Ваню всё равно нужно кормить.

– Да, я понял, сейчас в двух словах накидаю. – Я быстренько собрал в голове мысли в кучу. – Гляди, скоро у нас День победы, так? Будет парад.

– Ну да, как обычно, третьего сентября, – кивнула Елизавета, не понимая, к чему я клоню. – Ты хочешь на парад выйти? Или что?

– Да, но не совсем я. – Я улыбнулся. – Вот просто представь. Проходят колонны военных, проезжает техника, а в конце, когда уже всё закончилось, на площадь выходят обычные люди, прямо толпой. И каждый в руках держит портрет своего предка, погибшего в Великой Отечественной или любой другой войне, символизируя, что никто не забыт, все они ещё в строю. И вся эта масса людей идёт по площади и дальше вниз к набережной. Эдакий бессмертный полк, состоящий из погибших предков и их потомков, понимаешь?!

– Это… – Лиза даже зависла, представляя себе картину, которую я перед ней нарисовал. – Это интересно. Да, может получиться очень здорово. Но только ничего не получится. Начиная с того, что никто не даст нам выйти на параде, даже после техники. И заканчивая организацией. Кто соберёт людей, портреты, опять же, не у всех есть. Это значит, что нужно их напечатать, или я не знаю. Нет, это нереально! Хоть сама идея мне нравится.

– А если я смогу договориться и с военными, и с обкомом? – Я не собирался раскрывать все карты, но для себя уже наметил план действий, и кто мне поможет. – Да и по портретам можно решить. Подумать, найти столярку, что сделает из реек палки и рамки, любая мини-типография напечатает сами портреты. За неделю вполне можно управиться. По деньгам тоже вопрос решаемый, кооперативы проспонсируют, ну, дадут денег в смысле. Я даже знаю какие, это вообще не вопрос. От тебя требуется только организовать людей. Проще всего школьников. Они сейчас на каникулах, но через комсоргов это вполне реально. Даже если получится всего человек сто собрать – этого более чем достаточно для первого раза. А в следующем году уже организуем массовое шествие!

– На зоне, – хмыкнула девушка. – Но… что-то в этом есть. «Бессмертный полк»… мне нравится! У меня самой дед на войне погиб, а второй вернулся весь израненный.

– А у меня отец погиб, правда, уже не так давно и в Корее, но тоже сражался с проклятыми империалистами, – кивнул я, додавливая сопротивление. – И представь, мы выйдем с их портретами, почтим память и всем покажем, всему миру, что у нас действительно никто не забыт и ничто не забыто! Давай, будет здорово! Тебе всё равно терять нечего, а так, глядишь, появятся варианты. Я тебе гарантирую, согласую акцию на самом верху, и в обкоме, и с КГБ, и с военными. Всё будет ровно!

– Блин, Семён, кто ты такой вообще?! – пристально уставилась на меня Елизавета Александровна. – Раньше я думала, просто обычный парень, раздолбай. А сейчас даже не знаю. Одет ты вон всегда хорошо, в заграничные шмотки, мотоцикл у тебя тоже не простой. В обкоме какие-то связи, откуда только в шестнадцать-то лет? И при этом в комсомол тебя приняли совсем недавно и не без проблем.

– Если ты намекаешь, а не шпион ли я, то нет. Они так легко не палятся, – я рассмеялся. – Я тот, кто я есть. Чеботарёв Семён по прозвищу Чобот. А что до всего остального, ну, бывает, что тут скажешь. Видишь ли, мой дед по отцу, это генерал-полковник Калинин, командующий Сибирским военным округом. Просто мы до этого не общались, семейные разборки. А теперь вроде как помирились. Так что я не врал, когда говорил, что решу вопрос.