– Все на пол! Никто не выходит! Они именно этого и хотят, чтобы вы вышли, чтобы перестрелять вас!

Услышав его, ненцы, даже если не очень хорошо понимали по-русски, поняли по тону и жестам, что должны остановиться. Все легли на пол, Петро нашел Мюсену и других воинов и быстро организовал план атаки. Чум находился на естественном укреплении, в углублении, напоминавшем траншею. В нескольких метрах от него была каменная насыпь, откуда Мюсена будет стрелять из своей винтовки – трофея, добытого во время второй русской миссии. Сэвтя и Хадко, два других молодых воина, прикроют его из траншеи, готовясь к наступлению русских. Как только стрельба закончится, Петро выйдет с белым платком, подаренным ему Наташей, показывая его как знак мира, чтобы договориться с нападающими. Это было рискованно, но таков договор с ненцами, Петро станет посредником и найдет лучшее решение для всех.

Увидев, что поселенцы больше не выходили из чума, русские, которых было 8 или 10 человек – трудно сосчитать с такого расстояния, тем более, уже приближалась зима, и дни были очень короткими в эту пору года, постоянные сумерки, – перестали стрелять. Петро поднял белый платок в знак мира и направился в их сторону, безоружный, ожидая, что русские заметят, что он «нененец»… и что Мюсена не воспользуется этим моментом уязвимости, чтобы выстрелить ему в спину, ведь о неприязни воина к Петру всем было известно.

Как только Петро пошел в сторону русских, они зашептались – что это за человек. Наверное, кто-нибудь его узнал – в Кармакулах было не больше тридцати или сорока жителей, когда Петро добрался туда, хотя он не был уверен, были ли стрелки оттуда или припыли с континента по срочному запросу со станции. Петро подходил к нападавшим ближе и ближе, а ненцы опасались все больше и больше: а вдруг иноземец, которого они приняли, на самом деле враг и наконец-то возвращается к своим? Ясавэй, по обыкновению спокойный, был уверен в обратном, в то время как Мюсена был готов расстрелять Петра, даже если это стало бы последним, что он сделает в жизни. Пока Петро приближался к русским, напряжение с обеих сторон возрастало: он был на мушке и у русских, и у ненцев.

Подойдя к русским на довольно близкое расстояние, Петро крикнул:

– Я представляю власть и народ Петрограда! Императору неугодно, чтобы здесь была война!

Русские опустили оружие, глядя на Петра теперь совсем иначе.

– Это представитель империи! – зашептались некоторые, подумав даже, будто Петро – член «Охранки» – Охранного отделения, секретной полиции императора.

– Но что он тут делает? – удивился капитан экспедиции, бородатый мужчина недружелюбного вида, большого роста и сильный, как медведь, с винтовкой за спиной и взрывчаткой в походной сумке.

Если бы русские знали, что Петро только что придумал эти слова! Фактически он ощущал себя представителем столицы и, так как голос народа – это голос императора, он чувствовал, что имел право утверждать, будто этот конфликт не интересен монарху, и, по большому счету, это не было ложью, ведь ненцев поселили на архипелаг по решению империи. Убивать ненцев или плохо обращаться с ними совсем не входило в интересы власти.

Приближающийся странный человек действительно не был похож на местного жителя, скорее на жителя столицы, судя по его элегантной внешности, хоть он и выглядел немного потрепанно, в старой одежде и с усталым видом. Петро, осторожно складывая белый платок обратно в карман своего изношенного пальто, стараясь не делать резких и подозрительных движений, подошел к русским и попросил не стрелять в ненцев. Он представился как Петр Николаевич Франко – этнограф из Петербуржского университета, выполняющий миссию по наблюдению за процессом заселения архипелага Новой Земли, и был в ужасе от того, что ему рассказали в Малых Кармакулах.