Но многие колонисты понимали, какая гроза собирается над их головой, и ввоз «черных союзников» Его Величества короля Англии был запрещен. Томас Джефферсон нисколько не преувеличивал, когда в объявлении о независимости колоний обрисовал вероломную британскую политику и ее отношение к рабству в следующих словах: «Король Великобритании ведет жестокую войну против самой человеческой природы, потому что он приказывает хватать подданных далеко живущего народа, который не причинил ему ни малейшего зла, и влечет их в другую часть света на рабство или же на ужасную смерть во время самого переезда. Это настоящий морской разбой, составляющий позор даже для держав неверных, между тем им занимается христианский король Великобритании! И чтобы достойно завершить эти мерзости, отчего дело становится еще очевиднее, тот же монарх подстрекает этих людей (рабов), живущих среди нас, взяться за оружие и возвратить себе свободу, которую он сам же отнял у них».

Представители Северной и Южной Каролины и Джорджии, где рабство процветало, настоятельно требовали вычеркнуть из Декларации независимости эти соображения Джефферсона. Более того, они заявили о своей готовности, не колеблясь, искать спасения в более тесном сближении с метрополией.

Как видим, все элементы, необходимые для отделения рабовладельческих штатов от свободных, отчетливо обозначились еще при первоначальном зарождении Союза.

Не менее ловко была рассчитана британская политика и по отношению к индейцам, с которыми метрополия еще задолго до начала борьбы со своими колониями, обращалась весьма предусмотрительно. Дело в том, что за исключением квакеров, гуманно относившихся к индейцам, другие англосаксонские иммигранты быстро запятнали себя жестокостью по отношению к краснокожим. Шаг за шагом индейцы были оттеснены на запад, и если они не хотели добровольно уступать свои земли, то винтовки колонистов указывали им дорогу. По сути, это была война на истребление, и индейцы, естественно, оказывали сопротивление. Если краснокожие захватывали своего «бледнолицего» врага, не могло быть и речи о пощаде. При этом британская корона призывала человеколюбиво обращаться с индейскими туземцами. Она требовала отчета у колонистов о жестокостях против «краснокожих», и поступки колонистов всегда осуждались британской короной. И не только! Считается, например, что Англия даже заискивала перед индейцами, и те получали из Лондона карабины, свинец и порох.

Естественно, когда наступил серьезный разрыв отношений между колонистами и Англией, встал вопрос об индейцах, по важности своей не уступавший вопросу о невольничестве. Дело в том, что индейцы обещали колонистам, если вспыхнет война между провинциями и метрополией, соблюдать строгий нейтралитет, однако в отношении к британцам «краснокожие» обнаружили явное расположение. Они охотно выслушивали обещания короля, который сулил им груды золота и огромное количество рома. Более того, они торжественно обещали скальпировать любого колониста, который попадется им в руки, а остальных – прогнать к Атлантическому океану.

Таким образом британцы, заключив наступательный и оборонительный союз с индейцами, поступили намного практичнее, чем колонисты. Каждый способный к ведению войны индеец получал в подарок два походных шерстяных одеяла, кремневое ружье с пятнадцатью кремнями, топор, маленький медный котелок, нож для скальпирования, порох, свинец и одну гинею. Но особенно благоприятное впечатление произвело на индейцев обещание, что за каждого скальпированного колониста им будет выдаваться серебряная крона.