Конечно, никто и не узнает, что у нас с ректором просто фиктивные отношения. Не более того.

Да и ребят жалко. Им нужна мама – да хоть и просто еще один хороший человек рядом.

– Вы же ректор академии. Вы ученый. А ученые просто обязаны быть любопытными и везде совать нос, – весело сказала я, и улыбка Эвана сделалась шире. Пусть чуточку – но все-таки шире.

– Да, так и есть, – ответил ректор и поднял полог шатра, пропуская меня вперед.

– Кажется, внутри он больше, чем снаружи, – сказала я, осмотревшись. Наверху, там, где сходились складки шатра, парила целая стая мелких сиреневых птичек. Их легкие голоса звенели весело и сладко.

Эван кивнул.

– Да, это чары разворачивания, – ответил он. – В жилых помещениях ими не пользуются, а вот в таких магазинах – очень часто.

Мы попали в настоящее игрушечное царство! Чего тут только не было. На одних полках красовались куклы всех цветов и размеров, которые открывали и закрывали глаза, качая головами. Платья на них были – принцессам впору. В шкафах маршировали игрушечные солдаты в синих и красных мундирах, скакали всадники, воины шли на штурм крепостей, толпились экипажи с лошадьми и кучерами. В больших корзинах сидели плюшевые медведи и зайцы, на полках книжных стеллажей теснились тома со сказками. Словом, здесь было все, что только может захотеть ребенок.

– Что любят ваши дети? – спросила я, обернувшись к Эвану. – Во что обычно играют?

Тот взял из корзины маленького плюшевого зайца, подержал в руках и усадил обратно.

– Ну, у них много игрушек.

– Это я успела заметить. Какие именно им нравятся?

Эван выглядел так, словно я спросила у него об устройстве какого-нибудь сверхсложного артефакта. Впрочем, нет, с артефактами он вел бы себя намного бодрее – начал бы рассказывать, что к чему, и не выглядел бы так, словно его застал конфуз в метро.

Понятно. Отец в работе. Приходит, когда дети уже спят, уходит, когда они еще спят. Хорошо, что хоть помнит их имена.

– Вы им купили такого маленького дракончика, – сказала я.

Эван кивнул. Мои вопросы его смутили и он заметно обрадовался, когда я стала подсказывать.

Наверно, в его академии никто никогда не видел ректора настолько растерянным. Вот уж точно, не в своей тарелке.

– Да, они долго просили питомца. Фринда Марта говорит, что они его наревели, – с какой-то нервной усмешкой ответил Эван и добавил: – Они и правда ревели.

Я вздохнула. Мальчикам нужно было тепло. Настоящее, неравнодушное.

– Давайте купим вот это, – я достала из корзины плюшевого дракона. – А еще вот это, – компанию ему составил лохматый паук. – Будут играть в мое спасение: драконом будете вы, а паук… ну пауком и будет.

Эван вздохнул с облегчением.

– Отличная мысль, мне нравится.

– Кто обычно покупает им вещи? – спросила я, когда мы пошли к кассе. Купюры, которые шелестели в ней, были насыщенно-синего цвета, а все монеты – квадратными с отверстием посередине.

– Марта или Мартин. Я даю деньги, – ректор отсчитал несколько синих купюр, протянул их кассиру, и девушка возле кассы принялась упаковывать оплаченные игрушки в цветную бумагу.

– У вас бывают выходные? – поинтересовалась я.

Дамы зрелых лет, которые вошли в шатер, уставились на нас, широко распахнув глаза и приоткрыв рты. Девица, которая была с ними, всхлипнула и торопливо бросилась в сторону полок с куклами. Мы вышли, я обернулась на шатер и спросила:

– Это какие-то знакомые?

Ректор кивнул.

– Да, семейство ван Арбрехт. Хелену хотели навязать мне в жены, еще до моей женитьбы. Я отбоярился, с тех пор они на меня фыркают.

Да, похоже, меня сравнили с Хеленой, и сравнение вышло не в мою пользу.