О к с а н а В и к т о р о в н а. Да уймись ты, натуралист!

В и к т о р и я. Скажи, что повышаешь зарплату.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Такими вещами не шутят.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. А ты скажи, что повышаешь зарплату, но придётся сократить штат.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Иди собирай вещи!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Зачем? Куда?

О к с а н а В и к т о р о в н а. Повезу на дачу. Там много деревьев.

Муж, обидевшись, медленно уходит, но жена догоняет.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Извини, мой дорогой, мой любимый! Я бываю не сдержанна, импульсивна, капризна, даже иногда жестока к тебе, потому что я сильно люблю тебя! Ты моя единственная отдушина! Я же не могу так себя вести на работе?! Я не могу себе позволить быть капризной, несдержанной, импульсивной особой. Я даже не имею права быть жестокой. Но я же женщина. Твоя. А ты мой мужчина. А настоящий мужчина должен не то что прощать наши слабости, он обязан их не замечать. А в ответ на наши шалости мужчина должен выказывать благородство, чуткость и снисходительность. Рыцарь ты мой! Хоть, правда, и печального образа. Ты меня простил, родной?

Писатель молча возвращается обратно.

В и к т о р и я. А что тебе мешает в действительности повысить зарплату, не сокращая штат?

О к с а н а В и к т о р о в н а. Эх, доченька, ты ещё слишком молода и наивна. Я ещё не встречала бизнесмена, который добровольно, от щедрости души, повысил бы зарплату персоналу, не рискуя при этом получить инфаркт или инсульт. Знаешь, как трудно отдавать, когда ненасытный спрут алчности изо всех сил этому противится?! А ведь я далеко не скряга!

В и к т о р и я. Ма, а ты попробуй хоть изредка делать добрые дела?! Не только семье, но и людям. А вдруг понравится?!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Очень часто добрые дела оборачиваются злом. Причём, именно благодетелю. Парадокс человеческой натуры.

В и к т о р и я. И всё-таки, попробуй. Не проверив, не узнаешь.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Легче сказать, чем сделать. Но я постараюсь. Вика, ты, как тот Петросян в своём старом монологе, дала установку на добро. Главное, не передумать по дороге на работу, да и на работе, чтобы ни одна сволочь не сбила с правильного пути. Ладно, я уже в пути. Пока. Любимый, до встречи вечером! Но в обед я позвоню.

Оксана Викторовна уходит.

В и к т о р и я. (Вдогонку). Счастливого пути! И будь тверда в своём решении!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. И я… на дачу. Где вокруг много-много деревьев.

В и к т о р и я. Я, когда шла в душ, мельком слышала твои позитивные мысли относительно природы, и в частности – целевого использования деревьев. Однако, папа, это уже не смешно.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. А ты думаешь, я шучу и свечусь юмором?! Для писателя творческий кризис равносилен физической коме. Он, вроде, ещё не умер, но уже и не живёт. (Натянуто улыбается). Ладно, поменяем тему. Попробуем приободриться. Ну, рассказывай, краса, какие в мире чудеса? В университете что творится? Декан не шибко ли глумится?

Всё это время Виктория готовит завтрак, а потом завтракает.

В и к т о р и я. Жизнь студента хороша, когда сессия прошла! А до следующей далече, зажигаем каждый вечер! А декан у нас хороший, на султана он похожий! Мы в мечтах его парим, а он жалеет, что мы не гарем!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Лучше так: девушки в мечтах его парят, страстью глаза его горят. Всех мечтает он обнять и страстно в уста расцеловать. Что, падок на молоденьких студенток?

В и к т о р и я. Да, большой ценитель девичьей красы.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. А годиков-то ему сколько?

В и к т о р и я. Он у нас недавно. Прежний-то ушёл на пенсию, а этот… ну, примерно, твоего возраста.