– Спасибо вам! – Ирен не нашлась, что еще сказать.

В таких ситуациях лучше говорить только искренне. И она искренне была благодарна Дмитрию Алексеевичу. Она понимала, как сложно было принципиальному программисту пойти на сокрытие ее безалаберного поступка. В ответ Дмитрий Алексеевич коротко качнул головой, не поднимая глаз. Он все же был расстроен.

От этой беседы остался неприятный осадок. Ей было жаль Дмитрия Алексеевича. Она ругала себя за слишком развязное поведение с ним и дружбу, которая могла дать надежду. Надо быть аккуратнее.

Надо быть аккуратнее…

К концу рабочего дня она была даже рада, что Королёв проигнорировал ее предложение. У нее было не все в порядке с нервами. Мало ли что человек может наговорить в такой сложной, волнительной и напряженной ситуации. Он все понял.

Но втайне от рассудка к Ирен неконтролируемыми вспышками возвращались воспоминания о проснувшемся влечении к Королёву. Она прокручивала в голове его жесты, взгляды и слова. Воспоминания не находили причину, по которой Королёв ответил молчанием на ее предложение. Он понял, что она предлагала. В этом не было сомнений. Скорее, сама Ирен не совсем понимала, что могла дать.

Ирен настойчиво уговаривала себя радоваться тому, что ситуация не получила никакого продолжения, и упрямо не замечала своего разочарования. Этот сложный психический процесс приводил ее нервную систему в состояние нарастающего напряжения.

Несколько раз она набирала Таню, хотела высказать все, что думала на ее счет, но та не брала трубку. Необходимость выговориться, воронка эмоций и мыслей выжимали Ирен, как центрифуга – белье. Таня ни в чем не была виновата, но Ирен казалось, что та виновата во всем! Ирен вспомнила, что по средам у подруги тренировки, и до восьми вечера она точно не ответит.

Ей пришла в голову прекрасная идея: отправиться в клуб самой. Убить сразу двух зайцев: поужинать в баре клуба свежевыжатым морковным соком и, как снег на голову, свалиться на Таню без предупреждений.

Ирен схватилась за эту идею, как за спасительную соломинку. Не взглянув в зеркало, она вылетела из офиса и промчалась по коридору к лифту, по пути натягивая длинное шерстяное пальто. В лифте она переминалась с ноги на ногу, проигрывая в голове фразы, которые будет выплескивать на Таню. Ее видимое спокойствие и выдержка трещали по швам, в пространстве, где ее никто мог видеть, она дала волю эмоциям: то морщила лоб, то хмурила брови, то удивленно пожимала плечами, придавая красочности своему внутреннему монологу. Ирен даже не сразу заметила, что приехала на первый этаж и двери открылись.

На выходе из лифта она врезалась в Королёваи, не поняв, что произошло, остановилась, как вкопанная, наверное, с самым нелепым выражением лица, на которое была способна.

– Вы? – только и удалось выдохнуть ей.

– Я. Я давно жду, когда закончится рабочий день в организации, где дисциплина хромает по всем пунктам. Я уже подумал, не заточил ли вас айтишник в специальном чулане для сотрудников, просматривающих горячие ролики на рабочем месте, – он улыбнулся.

Но Ирен не смогла улыбнуться в ответ, только хлопнула пару раз глазами. Она была сражена его неожиданным появлением.

– Я обдумал ваше предложение. Помните, днем вы кое-что мне предлагали? – Артём Сергеевич спрашивал, как бы не интересуясь ответом.

Он выбрал тон, которым Ирен говорила ему днем: «Какую благодарность вы хотите от меня? Вы вправе требовать награду…» Ирен это считала и по интонации, и по усмешке в глазах. «Ты не готова. Беги!» – мелькнуло у нее в голове. Мелькнуло и исчезло.

Она не могла выговорить ни слова. Не могла сдвинуться с места.