– Вынужденная мутация, – виновато, но не отводя глаза сказал Солнце, – Специальная для космических путешествий… Но разве контролируемые мутации делают разумника монстром?

– Ха! – хищно усмехнулся Свирэд, – Смотря какие, – он снова приблизился вплотную, заглянул в глаза; приблизься бы он ещё немного и его вибрисы прошлись бы по лицу Солнца, а тот и не двигался, замер, – Я не потерплю ещё одну тварь на этом бездновом корабле. Учти, чудище – один шаг, одна ошибка и я лично вспорю тебе брюхо! Дай мне один только повод усомниться и сразу станешь моим трофеем! Не знаю с какой планеты ты свалился, но у нас тут уже давно не курорт, а я больше, чем чудищ не терплю лентяев. Тут и без тебя забот хватает! Плесень, слабоумные дикари… А тут ещё и человек в шкуре яспригая! Меня на вас всех уже глаза не хватает! – он осмотрел присутствующих и усмехнулся, – Забавная у нас собралась компания, да? – и снова грозно глянул на Солнце, – Я предупредил, чудище, – он быстро направился к выходу, – Харда, за мной! Ты мне нужна.

– Х-о-о! Но мы ещё не закончили! – возразил Грумппир.

– Нечего мне тут шоу уродов показывать! – отрезал Свирэд и покинул гостиную, – Мне есть чем заняться!

– Ещё увидимся, звездочка! – задорно сказала Харда, покидая гостиную вслед за Свирэдом.

Дверь за ними захлопнулась. Солнце наконец вздохнул. Он и сам не заметил в какой момент задержал дыхание.

– Ох уж эти Охотники на чудовищ… – недовольно проговорил Грумппир, – Их вспыльчивость всегда вызывала волнения, но вы привыкните.

– Охотники на чудовищ? – удивился Солнце, – Оба?

– О-хо, да. Они прибыли четыре дира назад. Их команду отправили чтобы избавится от местных яспригаев, но как ты понял, они с этой задачей не справились. Хо, и Харда со Свирэдом остались здесь вместе с нами. Может это и хорошо, их навыки не пропадают здесь зря, хо-хо, – он помолчал, потом добавил, – Кстати, у каждого из нас здесь своя задача и не думай, что можешь сидеть без дела пока остальные работают.

– Я и не собирался…

– Ох-хо, чудесно! – Грумппир пролетел к дивану и приземлился на него, – Ты тоже садись.

Солнце сел в свободное кресло. Касарай в соседнем сжалась в противоположную от него сторону на своём и старалась не пересекаться с ним взглядом. Её «лепестки» подрагивали, но не от страха, беспорядочно, точно вслушивались во что-то.

Груммпир сказал ей:

– Касарай, не могла бы ты спуститься на стойку администратора и принести несколько ключей от свободных номеров? – он ждал её ответа, но не дождался и повторил громче, – Хо-о, Касарай!

Она глянула на него и Грумппир показал ей несколько жестов щупальцами. Касарай кивнула и выбежала из гостиной, быстро топая своими длинными ногами.

Когда дверь за ней закрылась Солнце спросил:

– Почему она не говорит?

– Ох, не могу точно сказать, – скупо ответил Грумппир, – Думаю дело в ином устройстве её речевого аппарата. Но если говорить достаточно громко, она тебя услышит.

– Почему тогда просто не дать ей коммуникатор как у тебя?

– У неё есть, но, хо-о, она ограничивается письменными сообщениями. Со звуковыми языковыми модулями ей не удаётся сладить, – ответил Грумппир, похлопав по устройству, – Ох-хо-о… Иногда даже сложно сказать понимает ли она, что мы говорим, но судя по тому, что она мне иногда отвечает, что-то да понимает.

– А она здесь откуда?

– Ох-хо, Касарай единственная из нашего славного Клуба, кто родился и вырос на Мрайсикае. В свой последний полет Мрайсикая вышла с её семьёй и их друзьями на борту. Они оставили здесь три поколения и решились жить отдельно, тоже в отеле, но подальше, им понадобилось больше места, хо-хо, – интригующе поделился он, помолчал и вдруг опечалился, – Но, хо-о-о, не так давно они все были перебиты ошгарами, только Касарай и осталась. Прискорбно, мне нравилась её семья. Я взял её, когда ей и дира не было, с тех пор присматриваю за ней. О-о-хо, ты бы видел, как быстро она бегает! – с неприкрытой гордостью протянул Грумппир, – Звёздами клянусь, на Мрайсикае никого быстрее ты не найдёшь, хо!