— Что стряслось? — спрашивает Смирнов серьезно.

— Ничего. — Я отворачиваюсь от него, чтобы видеть парк, а не его испытующий взгляд.

Через секунду щелкает зажигалка. Он отходит от меня и становится так, чтобы ветер уносил дым в другую сторону.

— Возьми, пока не пропах.

Я оборачиваюсь на его голос и вижу, как мужчина протягивает мне свой пиджак на вытянутой руке.

— А до этого вы не курили в нем?

— Вы? — он усмехается. — Вот это ты скачешь с одного на другое.

— Я успокоилась. Я и с Никольским на нервах начала на “ты” общаться.

— Так дело в нем?

Я чувствую, что меня поймали, и запоздало прикусываю язык. Смирнов же зажимает сигарету зубами и уверенно приближается ко мне. Он накидывает пиджак на мои плечи, после чего снова отдаляется.

— В нем, — отвечаю тихо, но следом понимаю, что не хочу говорить о произошедшем в спальне. — Вы босс охраны? Что-то такое, да?

— Я отвечаю за твою безопасность.

— А разве кому-то есть дело до моей безопасности? Мне показалось, смысл в том, что меня должны похитить. Ну или попытаться это сделать. Тогда плохие парни обнаружат себя и вы их схватите.

— Тебя никто не похитит.

— Правда? Обещаете? — я усмехаюсь, пытаясь спрятать от самой себя, что чертовски нервничаю из-за всего этого плана.

Смирнов делает глубокую затяжку.

— Я не даю обещаний. — Он ловит мой взгляд и смотрит так пронзительно, что мне становится не по себе. — Это не по моей части.

Не по его части.

Понятно.

Хотя нет, ни черта мне не понятно. Неужели, так сложно успокоить девушку и просто сказать “да, обещаю”? Бруталы приятные вещи говорить не умеют?

— Тебе нашли комнату? — спрашивает Смирнов. — Уже поздно.

— Я пока не хочу спать.

— Тебе завтра рано вставать.

— Ну и что, — упрямлюсь.

Я не знаю, куда идти спать. Можно попробовать устроиться в гостиной или другой комнате, найдя укромный уголок в большом доме. Но я не собираюсь возвращаться в свою спальню и проверять, там еще Никольский или нет. С него станется завалиться спать прямо в моей кровати. А я даже видеть его не хочу.

— Ну и что, — устало повторяет за мной Смирнов.

В это мгновение он звучит так, будто я несмышленый ребенок в его глазах, с которым ему нянчиться. Он подходит к каменному поручню и тушит об него сигарету.

— Я видел твой график, — он разворачивается и делает шаг в моем направлении. — И полистал твой договор. Знаешь, что в нем написано?

— Скажите мне. Вы явно к чему-то клоните.

— Ты принадлежишь этим людям, — он кивает на роскошный дом в классическом стиле. — Ближайший месяц точно. Поэтому заканчивай с капризами, маленькая, здесь это не прокатит…

— У меня вообще-то есть имя. Меня Люба зовут.

— Мне плевать. Единственное, что меня волнует — это минимум проблем. Если ты завтра будешь уставшей, ты запорешь подготовку. Если ты запорешь подготовку, мы застрянем здесь еще на день. А это не входит в мои планы.

— Какая жалость…

— Оно хоть стоило того? Хорошо заплатили?

Я пропускаю выдох, понимая, к каким выводам он пришел на мой счет. Он думает, что я позарилась на большие деньги и согласилась побыть игрушкой Никольских по собственной воле.

— А вам сколько? — огрызаюсь.

Он напирает, но останавливается, когда я вжимаюсь в поручень. Он оставляет между нашими телами пространство, которое все равно оказывается недостаточным. Я чувствую его тяжелую энергетику, как штормовые волны. Они накатывают и дышат соленым прибоем. Я чуть опускаю глаза, не в силах больше смотреть в его строгое лицо.

— Меня бояться не надо, — он произносит это как приказ. — И на “вы” обращаться заканчивай. Ты слышишь меня?

— Слышу.

— Пойдем отведу в спальню.