Под вечер в отдалении появилась другая колонна рабов, шедших навстречу. Язон ожидал повторения формальностей встречи вчерашнего дня. Но, к его удивлению, этого не случилось. Вид приближающихся рабов привел Чаку в страшную ярость, и его собственные рабы разбежались в испуге в разные стороны.

Подпрыгивая, что-то гневно крича и колотя дубинкой по толстой коже своих доспехов, Чака довел себя до крайнего исступления и побежал навстречу подходящим тяжелой рысью. Язон последовал за ним, чрезвычайно заинтересованный этим новым поворотом событий. Линия приближающихся рабов расступилась, пропустив другую вооруженную фигуру. Они побежали друг к другу изо всех сил, и Язон подумал, что сейчас раздастся треск столкновения. Однако, не доходя друг до друга, они замедлили бег и начали кружить, выкрикивая проклятия.

– Ненавижу тебя, Мьшика!

– Ненавижу тебя, Чака!

Слова были те же самые, но выкрикивались они с яростью и неподдельной искренностью чувств.

– Я убью тебя, Мыпика! Ты вновь пришел на мое пространство со своими пожирателями падали!

– Ты лжешь, Чака! Эта земля всегда была моей!

– Я убью тебя!

Выкрикнув эти слова, Чака подпрыгнул и нанес страшный удар дубинкой, но Мыника ожидал этого и отступил, нанеся встречный удар Чаке. Последовали быстрые удары с обеих сторон. Схватка пошла серьезная.

Они катались по земле, свирепо хватаясь за одежду друг друга и выкрикивая ругательства. Тяжелые дубинки были отброшены, в ход пошли ножи и колени. Теперь Язон понял, зачем над коленными чашечками укреплены длинные клыки. Это была беспощадная борьба, и каждый старался убить своего противника… Было похоже, что дело идет к ничьей, когда оба остановились передохнуть, но через некоторое время они снова ринулись в бой.

Равное положение нарушил Чака. Он воткнул свой кинжал в песок и при следующем кувырке ухватил его рукоятку в зубы. Обеими руками удерживая руки противника, он водил головой и искал уязвимое место в его доспехах. Мьшика закричал и вырвался, кровь бежала у него по рукам и капала с кончиков пальцев. Чака прыгнул за ним, но раненый успел подобрать свою дубинку и побежал. Чака рванулся за ним, но далеко преследовать не стал, остановился, выкрикивая похвалы своей силе и умению, и ругая своего противника за трусость.

Язон увидел короткий острый рог какого-то животного, лежавший в песке, и быстро подобрал его, прежде чем Чака успел вернуться.

Как только его противник исчез из вида, Чака внимательно осмотрел поле битвы и собрал все, похожее на оружие. Хотя еще оставалось несколько часов дневного света, он приказал остановиться и раздал вечернюю порцию хреноджей. Язон сел и принялся жевать… Айджейл села рядом с ним, ее плечи ритмично двигались – она вычесывала насекомых. Вши были неизбежны. Они прятались в складках шкур и появлялись, почувствовав тепло человеческого тела.

Язон тоже получил свою порцию этих паразитов и тоже усиленно чесался. Этот припадок чесания довел до предела гнев, который нарастал в нем, медленно и незаметно.

– Я достаточно послужил, – сказал он, вскакивая на ноги. – Мне надоела эта участь раба. Как лучше всего попасть в пустыню, где живут дзертаноджи?

– Нужно идти туда. Путь займет два дня. А как ты убьешь Чаку?

– Я не собираюсь его убивать. Я просто уйду. Я испытал его гостеприимство и его башмаки, с меня достаточно.

– Но ты не сможешь уйти, – сказала она, – тебя убьют.

– Чака не сможет меня убить, если меня здесь не будет.

– Каждый сможет убить тебя. Таков закон. Беглых рабов всегда убивают.

Язон вновь сел, откусил другой кусок от своего хреноджа и призадумался.