***

22. Глава 22

Феронд прошёл несколько шагов вперёд, но на этот раз немного не точно по направлению, куда ещё недавно смотрел голем. Довольно быстро он уткнулся носком ботинка в камень. Это была не стена. Мужчина присел и принялся ощупывать валун. Лайгон тоже что-то обнаружил, и это тоже был камень. Маг пробежал по нему тонкими пальцами, прикидывая, что это могло бы быть. Плавные линии холодного камня перетекали в более теплую и более гладкую поверхность. Это был ореливий. Маг хорошо приноровился отличать его на ощупь: прохладный, но не холодный, этот металл было невозможно спутать с каким-либо другим.

- Это статуи, - оповестил Лайгон. – Разбитые статуи, похожие на те, что уничтожали при нас, а также на те, что валялись в камерах.

- Это статуи недлов, верно? – спросил Феронд, проводя пальцами по контуру расколотого каменного носа и спускаясь ниже, где вместо аккуратного отшлифованного подбородка была каменная борода, испещрённая глубокими бороздами, чтобы лучше передать ощущение, что это имелись в виду волосы.

- Да, это статуи недлов, - согласился Лайгон, надеясь, что у него не спросят, почему именно недлов и почему именно здесь остановился голем.

Феронд и не собирался спрашивать. Он перелез через обломок статуи, тут же наткнувшись на другой. Он хотел добраться до стены и найти там что-то вроде двери. Мужчина искренне верил в такую возможность. Это было бы весьма логично и объяснило бы поведение голема. Валинкарец старательно перелезал через обломки, при этом стараясь не пораниться об острые сколы. За время заточения ловкость он не растерял, и потому быстро достиг цели. По его расчётам он оказался именно у той части стены, куда была повёрнута голова замершего голема, пока Лайгон не привлёк его внимание заветным словом.

Стена была гладкая, обработанная. Совсем не такая, как в их камере или в зале Ореливия. Здесь чувствовалась долгая и усердная работа. Этот зал явно создавали рабы – недлы никогда бы не потратили столько усилий ради красоты. К тому же эта версия объясняла, почему статуи недлов разрушены. Возможно, рабы перед тем, как уйти и создать Валинкар, разрушили здешние статуи. Из этого выходило, что голем не ошибся, и где-то совсем рядом был путь к свободе.

Феронд некоторое время стоял в раздумьях, прижимая ладонь к отшлифованному камню и прикоснувшись к нему лбом. Мужчина устал от этой темноты, неизвестности, ощущения постоянного преследования и близкой смерти. Он считал себя физически сильным, он привык быть независимым и самоуверенным, но здесь, в этих горах, всё было по-другому. Прохлада камня приятно остужала кожу, но время было дорого, и Феронд нехотя отстранился от стены. Он пошёл вдоль неё налево, но не сумел сделать и пары шагов, как левое его плечо ударилось о что-то твёрдое. Такого мужчина не ожидал: он с тщательной осторожностью делал шаги, чтобы не запнуться или не провалиться куда-нибудь, но удара в плечо никак не ожидал. Было больно, поскольку ударился он резко и о какой-то острый угол, причём явно каменный. Валинкарец потёр ладонью ушибленное место и, когда боль утихла, стал пытаться определить, что это за сооружение. У статуй острых углов не было, разве только сколы. А то, обо что Феронд ударился, имело весьма правильные геометрические формы, из чего мужчина сделал вывод, что вряд ли это изваяние.

- Лайгон! – позвал он брата. – Иди сюда!

- Что нашёл? – осведомился маг, неуклюже пытаясь пробраться в сторону Феронда и стараясь поддержать разговор, чтобы двигаться на голос, не подавая вида, что в темноте он дезориентирован.

- Пока не знаю, что… - честно ответил Феронд. – У тебя спросить хотел…