– Какие нелепые отмазки. Когда нужно, ты отлично бегаешь, несмотря на давление. Ну, хорошо. Пусть будет не бег, а ходьба. Но ходьба быстрая, энергичная, на свежем воздухе и не менее часа. Мы тут уже полчаса, однако я так и не увидел, чтобы ты сделала хоть какое-то упражнение. Одна болтовня.

Капа отошла на пару шагов, вытянула руки перед собой и стала приседать.

– Вот так, да?! Вот так, да?! Ты доволен?!

– А ты мне одолжений не делай! И не халтурь! Присед неполный!

Она, кряхтя, сделала полный присед. Ежевичкин заложил руки за спину и принялся прохаживаться вперед-назад:

– Похвально! Но что у нас с энтузиазмом?! Не вижу блеска в глазах! Ладно, отставить приседания! Наклоны в стороны! Ноги на ширину плеч!

Капа выпрямилась, расставила ноги и принялась делать наклоны в стороны.

– Сильнее, сильнее прогибайся! – командовал Ежевичкин.

– Уже прогнулась! Жила тихую жизнь, никого не трогала! Почти! Нарисовался на горизонте! – бурчала она. – Егор, может, нам лучше расстаться?!

– Теперь наклоны вперед! Хорошо, согласен! Забираю Сусанну! Сильнее наклоны!

– Кошку?! Кошку не отдам! Забирай утюг!

– О, да у тебе опыт в дележке имущества! Подумаю! Теперь бег на месте! Руки согнуть в коленях!

– Это как?

– Совсем уже заговорился с тобой! В локтях руки согни!

Капа не стала сгибать руки ни в коленях, ни в локтях – она села и капризно заявила:

– Надоело! Зачем мне это?!

Ежевичкин присел рядом, сорвал травинку и засунул в рот.

– Ленивая ты.

Она расправила руки и легла на траву. Прищурилась от солнца и улыбнулась.

– Пусть так. Моя лень никому не вредит.

– Тебе вредит.

– Зануда ты. Зачем куда-то бежать, ноги в локтях сгибать, наклоны эти, приседания, когда можно просто лежать и наслаждаться жизнью? Этим небом, тишиной.

Ежевичкин прилег рядом и, жуя травинку, принялся созерцать проплывающие облака. Насчет тишины Капа, конечно, преувеличила – несмотря на будний день, в парке было многолюдно и шумно, но небо действительно завораживало: лазурное, бесконечное, с редкими перышками облаков и маленьким самолетиком, оставляющим за собой двойной белый след.

– Ну да, в этом что-то есть, – согласился он. – Но скучно.

– Хочешь, можем прогуляться? – предложила она, вставая.

Ежевичкин поднялся и отряхнулся.

– Пойдем. Ленивая ты, говорю же, – вздохнул он и добавил мстительно. – В следующий раз тебя в парк не беру – буду один гимнастикой заниматься.

– Фу, какой злопамятный! – засмеялась она, взяла его за руку и повела по аллее старого парка – излюбленного места досуга горожан всех возрастов. Чинно прогуливались пожилые люди, бегали молодые спортсмены, носились дети на самокатах и ездили подростки на велосипедах. Кто-то осваивал ролики.

На скамеечке, под раскидистым кленом, сидел старичок. Он морщил лоб и крутил колесико миниатюрного радиоприемника, который при своих младенческих габаритах орал совсем как взрослый:

– … Как сообщается, от лесных пожаров пострадало около пятисот домохозяйств. Власти региона не забыли пообещать погорельцам традиционную компенсацию в размере 10 тысяч рублей…

Пальцы крутанули колесико, перестраивая приемник на другую волну.

– … и нескольких тонн контрафактных мягких игрушек. Особой популярностью у детей пользовался Микки Маус…

Колесико провернулось.

– … который вместе со своим сообщником был пойман оперативниками Вулканогорского уголовного розыска на исходе вторых суток…

Старичок посетовал, яростно накручивая колесо:

– Да что ж такое?! Одни новости! Песню бы какую душевную!

Наконец, сквозь помехи и треск прорвалась песня «Как молоды мы были». Морщины на лбу старичка разгладились, а глаза закрылись в блаженстве. Он вытянул ноги в стоптанных туфлях и весь обмяк, отдаваясь льющейся из динамика мелодии.