– Это не дым, а газ. И называется он ацетилен, – процедил Веня. – И как вы с такими скудными познаниями собираетесь мне помочь?
Худощавому очень не понравился ответ. Он схватил Веню за шею и пригнул к столу.
– Слышь, алхимик, а ты чего такой дерзкий?! Посмотрим, как ты переломанными пальцами будешь по клавиатуре стучать!
– Остынь! – прикрикнул бородатый. – Если с ним что-нибудь случится, то пальцы сломают нам!
Тот нехотя отпустил его и отошел в сторону. Бородатый скомандовал:
– Ну-ка, встань!
– Зачем? – испугался Веня и на всякий случай вцепился в подлокотники кресла.
Бородатый поставил фонарь на стол, обеими руками схватил Веню за воротник рубашки и буквально выдернул из кресла. Подтащил к окну.
– Что видишь?!
– Дома вижу.
– А за домами?
– Лес.
– Осину видишь? Так вот, если через две недели ты нам не дашь результат, я тебя лично за яйца подвешу на той осине! Я понятно выражаюсь?!
– Понятно, – выдавил Веня.
Бородатый подарил ему болезненный тычок в плечо и вышел. Худощавый запер окна и тоже удалился.
Веня с ненавистью посмотрел на закрывшуюся дверь, затем снова развернулся к окну. Среди возвышающихся вдалеке деревьев осин не было – лес был хвойным, но это совершенно не меняло сути: болтаться на осине или на кедре – удовольствие одинаково сомнительное. А в том, что похитители от слов перейдут к делу, он нисколько не сомневался.
Веня с тяжелым вздохом развернул принесенный пакет, от которого пахло жареной курицей. Он оторвал ножку, грустно обглодал ее и выкинул кость в корзину для мусора, наполненную смятыми салфетками, одноразовыми стаканчиками и пустыми кофейными капсулами.
Вытерев жирные пальцы, он вернулся за стол. Машинально отодвинул забытый бородатым фонарь и уставился в мониторы.
Ничего не хотелось, не моглось, не думалось. Веня просто физически ощущал, что ему необходимо с кем-то разделить горечь своего положения, выплеснуть страх. И тут пришла идея: надо вести дневник. Он взял блокнот для заметок и занес ручку над разлинованной страницей. Погрыз кончик и натолкнулся взглядом на фонарь. Взял его в руки и внимательно рассмотрел: мощный, тяжелый, с прорезиненным корпусом и усиленной сталью кромкой. Такую вещь можно использовать не только по прямому назначению – для освещения, но и в качестве ударного предмета.
Веня нажал на кнопку и тут же зажмурился от яркого света, резанувшего воспаленные глаза.
Глава первая
И зачем она только ввязалась в эту авантюру?
Капа покосилась на Ежевичкина. Тот, уперевшись растопыренными пальцами в землю, пытался сесть на поперечный шпагат. При этом он старательно и, будто нарочно, раздражающе громко пыхтел.
– Егор, что ты делаешь?! – не выдержала она.
Он слегка шевельнулся – ноги разъехались еще чуть-чуть. Поднял на нее раскрасневшееся лицо и просипел:
– Ты же прекрасно видишь! Хочу сесть на шпагат!
– И зачем? Какая в этом жизненная необходимость?
– Растяжка улучшает кровообращение и укрепляет мышцы!
Капа фыркнула.
– К чему такие сложности? Я знаю более безопасный способ.
– И какой же?
Она скрестила руки на груди:
– Для этого достаточно окончить балетную школу, попасть в Большой театр, обрасти любовниками и поклонниками, поссориться со всеми, со скандалом вылететь из Большого театра. Ноги сами будут разъезжаться в шпагате: хочешь – в продольном, хочешь – в поперечном, хочешь – в бане, хочешь – на Мальдивах.
Ежевичкин поднялся и отряхнул руки:
– Капа, ты мне долго будешь зубы заговаривать, а? Мы с тобой как договорились? Здоровый образ жизни, утренняя гимнастика, бег…
– У меня давление! – возмутилась она. – Ты знаешь об этом!
Губы Ежевичкина тронула скептическая улыбка.