Сегодня к флигелю подползали, словно к вражескому дзоту. Впереди всех мелькали Димкины обтянутые перепачканными шортами ягодицы, следом, сопя, поспевал Егор, за ним следовали все остальные. Вовчик Толстый – тот и вовсе полз на четвереньках. Опуститься на землю ему мешал большой живот. В первые же дни своего пребывания в лагере Вовчик признался, что болен сахарным диабетом. С тех пор над ним никто не смеялся. Более того – сурово наказывали посторонних насмешников, пытавшихся сравнивать Вовчика с пончиком и сдобой…

– Он их в котле варит, точно вам говорю. – Обернувшись к ребятам, Пашка сделал страшное лицо. – Собирает в холмах обыкновенный гранит и варит часов по шесть или семь. Ещё и зелёнки подливает.

– И что? Неужели получаются настоящие изумруды?

– Ты сам повари-ка семь часов! Наверное, что-нибудь да получится…

Осторожно приподнявшись над землёй, Димка вытянул шею.

– Блин! Не видно ничего… – шепнул он. – Вот если бы нам на ту рябину вскарабкаться, тогда – да! И нас никто не заметит, и мимо никто не проскользнёт.

Все одновременно посмотрели на указанную рябину и как по команде вздохнули. На то имелась своя причина. Гладкий ствол деревца не сулил ничего хорошего. Зато Егор сразу оценил Димкину идею по достоинству. Живо пробравшись к дереву, он одним прыжком дотянулся до ветки, ловко подтянувшись, залез наверх. Его трюк без особого труда повторил Димка. Этих коротких секунд Артёму хватило, чтобы проникнуться невольной завистью. Он успел прекрасно рассмотреть мускулы друзей и отчётливо осознал, что ему, не дружившему ни с турником, ни с канатом, никогда так не лазать по деревьям.

Отвлечься от печальных мыслей Артёма заставил чувствительный щипок. Как ужаленный, он обернулся. Разумеется, это была Оля Булочкина. И ведь надо же – сумела подкрасться незаметно!

– Опять без меня пошли? – грозно прошипела она. – Не могли немного подождать?

– Больно нужно дожидаться! – Артём взбрыкнул ногой, но Булочкина не отступала.

– А где успели побывать? Наверное, на пруд бегали?

– Может, и бегали.

– И купались? – её вздёрнутый нос обиженно шмыгнул, в глазах запрыгали сердитые бесенята. Артём поморщился. Врать он не любил.

– Нигде мы не купались, успокойся!

– А что тогда делали?

– Да тихо ты! – шикнул Артём. – Не видишь – мы за флигелем следим!

На этот раз девочка примолкла. Подползла ближе и, нахмурив бровки, устремила взгляд в сторону сарая. Эта белобрысая егоза с первых дней стала головной болью Артёма. Неизвестно, по какой причине она выбрала именно его в качестве объекта своей навязчивой опеки. Самое нелепое, что эта прилипала всерьёз пыталась помогать ему с уборкой коридора, брала у него в столовой поднос, выбирала чистые вилки и ложки, напоминала о солнцепёке. И она же с утра до вечера преследовала Артёма, донимая глупыми расспросами, пытаясь давать непрошеные советы, а порой откровенно за ним шпионя.

Сначала ребячья ватага откровенно потешалась над навязчивой подружкой Артёма, но Ольга оказалась существом упорным – угроз не боялась и даже словесные атаки Егора с Пашкой отбивала без особого труда. А вскоре всем стало ясно, что с острой на язык девчонкой лучше не связываться. Тем более что ни мышей, ни лягушек она не боялась, бегала, как выяснилось, не хуже Димки, а однажды даже продемонстрировала собственноручно изготовленную рогатку. Рогатка была, конечно, позорной – из плохо оструганной рогульки, с резинкой от трусов, однако именно эта нескладная поделка сыграла решающую роль. С того дня на прилипчивую «невесту» Артёма решено было не обращать внимания. Хочет таскаться за мальчишками – пусть пачкает колени. Её проблемы. Егор лишь предупредил Булочку (именно так прозвали эту долговязую проныру), что ни мам, ни пап в лесу не водится и никто ухаживать за ней не будет. На это Оля Булочкина фыркнула столь презрительно, что желание спорить с ней у ребят окончательно пропало. Впрочем, за прошедшую неделю они убедились, что Булочка – девчонка и впрямь боевая, а уж грибы с ягодами она собирала быстрее любого из них. Кроме того, умела варить уху и вполне добровольно брала на себя обязанности лесного повара. Это устраивало всех, и вопрос с зачислением Булочкиной в компанию решился сам собой.