– Может быть, окажете любезность… – он не договорил, указал глазами на блондина и откинулся на спинку кресла, надеясь досмотреть спектакль. Девушка не разочаровала:

– Оно само пройдёт, когда он раскается.

– Ты должна его… ик, снять! – приказал блондин.

За собой Элис никаких долгов не помнила, более того, была уверена, что за все значимые: дочерний и религиозный – не успело набежать процентов.

– А за что проклинали? – проявил любопытство Грегори, подавшись вперёд и сцепив руки в замок. Оперся на них подбородком. – Ну же, Эрик, может вы?

– Она налетела, ик, на меня, ик. Отлупила, ик, и прокляла… ик. Я, ик, ничего, ик, не делал…

– Вы не только рукоблуд, но ещё и сказочник? – фальшиво удивилась девушка. Маг зло сверкнул глазами на проклятого. Выдохнул.

—То есть вы не можете отменить своё проклятие? – с маской поддельной добродетели спросил мужчина. Элис стало неуютно от этого неотрывного взгляда бездонно-чёрных глаз, как озёрные омуты, в которых так любят топиться чахоточные девицы. Но напомнив себе, что она – ведьма и дочь дознавателя, у которого в арсенале были гримасы поужаснее, девушка задрала подборок, намекая на отрицательный ответ.

Мужчина пожал плечами. Прошёлся своими музыкальными пальцами по краю столешницы, выбивая ритм незнакомой мелодии, а потом Элис вздрогнула. От прикосновения к чужой, такой непонятной магии, у неё внутри все свернулось клубком. Аромат сырой земли, багульника… Пряный вкус гвоздики, что раздражает кончик языка…

Эрик дёрнулся и запрокинул голову. Его тряхнуло. Сквозь зубы он выругался, а из носа пошла кровь. Алисия ошарашено следила за метаморфозами, что настигали блондина. И ёжилась от холода, который разлился в кабинете. Ее работодатель со скучающим видом снимал проклятие.

– Прекратите, – не выдержала ведьма. – Зачем вы… Ему же больно…

Незнакомая сила схлынула, повинуясь магу. Она сворачивалась в тугие кольца, оседала на предметах мебели. Она пахла так дурманящее-приятно, но теперь ощущалась на губах привкусом крови и пепла.

– Вы ведь отказались снимать…

Элис плюнула на принципиальность. Ее проклятия не убивали, а вот маги, что пытались разрушить ведовские путы, вполне. Она коснулась сознания блондина, тот был в порядке. Выдохнула. Сочный вкус травы в начале лета, осока… Колодезный родник, чья вода сковывает зубы. Ее сила полноводной рекой заполняет пространство. Она чужда для этого дома и он, распробовав ее, тяжко вздыхает. А следы и клочья магии его хозяина скручиваются корабельными жгутами, отползают, как сытые змеи. Алисия стискивает зубы, чтобы не потянуться к ним, чтобы не приоткрыть завесу тайны, узнав какой дар у ее нанимателя. Сдерживается, отступает и осторожно стягивает с парня вязь своей силы.

– Подождите в коридоре, – холодно бросил Стенли. От голоса, что колоколом звенит в голове, хочется укрыться руками.

Ведьма дрогнувшей рукой коснулась дверной ручки. Вышла и опёрлась о стену. Ее наниматель, видимо, тот ещё псих, если, несмотря на конфликт сил, стал снимать проклятье. Или это был хороший урок, преподанный исключительно ей?

Дверь открылась внезапно. Взъерошенный блондин смерил ее насмешливым взглядом. От этого захотелось его вновь проклясть или, на крайний случай, благословить. А благословение в устах ведьмы, это тот ещё подарок.

– Стерва, – выдохнул он.

– Стукач,– не осталась в долгу девушка.

– Ведьма! – передумал он, и Элис заметила, что с такой интонацией обычно бросаются куда более обидными словами.

– Помни об этом, когда в следующий раз захочешь кого-нибудь облапать. Она тоже может оказаться ведьмой…

Он ничего не ответил. Вздёрнул подбородок и пошёл прочь. А из кабинета прозвучал голос нанимателя: