Спасибо музыке Вадим Гази

Автор обложки Заур Сафарович Агаев

© Вадим Гази, 2019

ISBN 978-5-0050-2607-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб, и буду, как и прочие люди»

Библия. Книга Судей. Глава 17

Дует мягкий летний бриз с моря, принося приятную свежесть. Он медленно проводит рукой по седым волосам, восхищённо оглядывая изменения на бульваре и прихлёбывает кофе. «Опять Элик запаздывает – с досадой думает он. – Ну что за идиотская привычка, опаздывать на полчаса, час? А вот и он!»

Элик подходит, сокрушённо извиняясь за опоздание.

– Можешь меня поздравить – он загадочно улыбается.

– Что, Айгюша поступила?

Элик самодовольно кивает. Он торжественно встаёт, и они обнимаются.

– С меня подарок для племянницы.

Из динамиков доносится рок в исполнении Evanescence.

– Ишь, как хиппуют! – восхищённо произносит Элик.

Он не отвечает, имитируя игру на гитаре. Молодая пара, одобрительно улыбаясь, смотрит на убелённого сединами мужчину, задорно реагирующего на мелодию современной рок – группы.

А память уводит его в другие времена, когда в моде были другие названия…

Какой взгляд, какие плавные движения! Вот, она пристально смотрит, слегка прищурив глаза, а вот и поворот в танце. Чёткий ритм «Hop, Hey – Hop» группы «Wings». Она плавно вращается, полы клетчатой юбочки приподнимаются, обнажая её ножки, о боже, полные красивые ножки!

– Вагуля, Вагуля! – кричит она не своим, но каким – то другим – маминым голосом. – Вставай, уже пора!

– Мам! Ну, что же это! На самом интересном месте. Сегодня же воскресенье! – недовольно бурчит он, натягивая одеяло на голову.

Наверное, снилась какая – нибудь одноклассница. Мама нагнулась, прижимаясь к нему нежным поцелуем.

– Вставай, лежебока! У меня ещё уйма дел по дому, а вечером, ты не забыл, мы все идём в гости к твоей тётке.

Он встал и, сладко потянувшись, сел на кровати. Благоговейно оглядел, развешанные по стенам плакаты, откуда вызывающе смотрели длинноволосые идолы: BEATLES, ROLLING STONES, LED ZEPPELLIN, PINK FLOYD, DEEP PURPLE! Начало ритуала: не спеша подошёл к магнитофону и включил его. Полилась чёткая, ритмичная музыка PINK FLOYD. Он запрокинул голову, имитируя игру на электрогитаре.

– Можно потише? – вопросительно взглянул из – под очков папа, входя в комнату. Он тихо вздохнул и убавил звук.

– И пора бы тебе постричься, – строго взглянул он на Вагулю.

– Ну что это за лохма? Ты похож на диких галлов.

– А на кого я должен быть похож? – устало спросил он.

– Ну, хотя бы на римских легионеров. Они стриглись и брились перед боем, – мечтательно произнёс отец.

– Пап! Но они же завоеватели – рабовладельцы! – иронично воскликнул Вагуля.

Отец искоса взглянул на него: – Иди завтракать!

За завтраком отец просматривал утренние газеты.

– Пап. А помнишь, бабуля говорила, что читать во время еды – грех! пробурчал Вагуля с набитым ртом.

– Да, да. Пусть земля ей будет прахом, – рассеяно произнёс папа, продолжая читать.

– Кстати, ты знаешь, сегодня у них Хусейн будет с Кямалей, – обратился он к маме, отрываясь от газет. Хусейн был младшим дядей, которого сильно любил и опекал отец. Это был исключительно добрый и наивный человек, женатый на волевой и своенравной провинциалке, которые верёвки из него вила.

– Твой брат – хороший человек! Но его жена… Удивительно завистливая с… – запнулась мать, не желая выражаться при сыне.

– Ты опять?! Я прошу тебя, оставим этот разговор!

– Как оставить? – вскипела мать. – Он проучился в Москве на твои деньги, ты свадьбу ему справил, а он? А его красавица! Что мы ни купили бы – на завтрашний день у неё дома!

Крики нарастали по знакомому Вагуле сценарию. Он незаметно прошёл в свою комнату под шквал нарастающей ссоры родителей. Вновь подошёл к магнитофону. Зазвучала душераздирающе – печальная Engie Мика Джаггера. Из соседней комнаты продолжались крики родителей, и на их фоне с горечью пел Джаггер! У Вагули на глаза навернулись слёзы. Ему, так часто с успехом разбирающемуся с незнакомыми хулиганами на улицах подростку было невдомёк – почему родители, самые близкие и любимые ему люди не могут, хотя – бы спокойно выслушать друг друга?

– Можешь не идти сегодня к моей сестре, но о моих родственниках изволь выражаться вежливее! – прокричал отец, проходя мимо его комнаты.

– Ну что за музыка, ты хоть понимаешь, что они на иностранном орут —то? Открыл он дверь. Вагуля выключил магнитофон.

– И, наверное, такие же длинноволосые, как и ты! – он попытался выместить злобу на сыне.

– Такие же! – криво усмехнулся Вагуля.

Отец продолжал стоять подбоченившись. Грудь его высоко вздымалась от волнения. Вагуле стало жаль его! Папа – ветеран войны, его герой, директор школы, где его все уважали и достаточно побаивались – в разговоре с мамой был неубедителен и бессилен! Отец простоял несколько секунд и, выйдя, вошёл в свой кабинет.

Вагуле вдруг захотелось в гущу друзей, сыграть на гитаре…

Перед уходом он от крыл дверь папиного кабинета.

– Пап! А Маркс и Энгельс – тоже длинноволосыми были! – с улыбкой подмигнул он отцу. Папа с грустью улыбнулся и, кивнув, отвернулся к окну…

Обычно они собирались в дворовой беседке. Все ребята были в сборе и бренчали что – то незамысловатое.

О – о! – протянул Элик щурясь от зажженной сигареты. – Наш Сантана прибыл! Он протянул ему гитару.

– Давай, создай что – нибудь! Вагуля оценивающе взглянул на инструмент и взял пару роковых аккордов.

– Э – э! – досадно протянул Эмиль. – Перестань бренчать эту фигню. Давай «долю»!

– Ну вас, к чёрту с этой «долей»! Не буду я это играть, – раздражённо бросил он, возвращая гитару.

– Маэстро, маэстро! – снисходительно улыбнулся Элик. – Ты уважь народ – то, а рок у меня послушаем.

– Да ну! Я слышал, ты аппаратуру новую купил! – не без зависти спросил он.

– Есть такое дело! – довольно усмехнулся Элик.

В эту минуту мимо беседки проходили две девочки в коротеньких юбочках. Увидев Вагулю одна из них что – то. В эту минуту мимо беседки проходили две девочки в коротеньких юбочках. Увидев Вагулю одна из них что – то прошептала другой, и они рассмеялись.

– Эй! Девочки! Залезайте в нашу берлогу! У нас тут весело! – прогорланил Эмиль и, получив сильную затрещину от Элика, взвизгнул – Ты что, офигел?

– А то, что одна из них – сестра Акифа и ты за это приглашение можешь увидеть свои кишки на руках! – хрипло, сквозь зубы ответил Элик.

– А что Акиф уже вышел из тюряги? – безразлично спросил Вагуля.

– Да месяц как. Говорят, что в зоне он утвердился как вор в законе!

– «Вор в законе!» Как вор может быть в законе?! В мусульманских странах таким руки отрубают, и они – неполноценные члены общества! – с раздражением бросил Вагуля.

– А у нас они – авторитет! Ладно, историк! Петь будем? Народ ждёт! – Элик передал ему гитару.

Вагуля вновь взял гитару и с любовью взглянул на струны.

– Гюля, Гюля идёт! – вдруг быстро подошёл к нему Элик, и с улыбкой ущипнул его.

Вот она – объект его юношеских грёз! Она не шла, а плыла, с улыбкой Джоконды, глядя в их сторону. Вагуля с развевающимися локонами и с гитарой в руках, ощущал себя одним из них – своих кумиров и Гюля, его мечта, с восхищением смотрела на него! Он ощутил лёгкий приятный холодок под сердцем.

– Видал, как уставилась на тебя?! – с гордостью за друга произнёс Элик. – Чёртов Леннон! Ну, будешь петь для этой шушеры?! – весело вскричал он

Ему подарили весь мир! Он был готов петь что угодно и для кого угодно! Он ударил по струнам и механически запел:

Вечер над тюрьмою наступает,

Солнце гаснет словно уголёк,

И печально песню напевает

На тюремных нарах паренёк!

Ребята хором вторили ему, но это было, как бы, в тумане и перед глазами всё ещё была только она: её длинные развевающиеся волосы, большие глаза с длинными полу —прикрытыми ресницами и загадочный взгляд!

Он резко оборвал блатную пошлятину и страстно запел «Only you» Элвиса Пресли. Ошарашенные ребята стояли как вкопанные, затем восхищённо зааплодировали и засвистали.

Элик, молча толкнул его в плечо и кивком головы указал на окна их пятиэтажки. Из более чем половины окон торчали головы улыбающихся соседей, внимающих его пению.

– Ну – ка прекратите вашу самодеятельность! У меня голова раскалывается от вашего концерта! – рявкнула тётя Шафига, живущая на первом этаже.

– А что уже детское время?! – прогремел дядя Закир, шофёр – дальнобойщик с третьего этажа, который был поклонником рок-н – ролла 50- х. – Пусть ребята поют. Не воруют же и анашу не курят!

– Ну, на самом деле, тётя Шафига! Пусть продолжат. Они так шикарно поют, – промямлила красавица Тамилла со второго этажа, недавно вышедшая замуж.

– Ну, вам – хорошо! Вы, вон куда забрались! А у меня с моей гипертонией, они прямо под ухом орут! – не унималась тётя Шафига.

– Ладно, ладно, тётя Шафига! – миролюбиво произнёс Элик. – Сворачиваемся! И обратив голову наверх, шутливо объявил: – Концерт по заявкам зрителей окончен!

Послышались хлопки улыбающихся соседей.

– Вагуля, ждём твои песни в следующий раз! – прокричал с пятого сварщик Зейнал.

– Ребята, пошли на стадион! – предложил Элик. – Там мы никому не помешаем…

Утром в школьном дворе было оживлённо. Он подошёл к своему классу. Ребята шумно приветствовали его.

– Здорово брат! – подошёл откуда – то сбоку Элик. Они с Эликом дружили ещё с детского сада. Вагулю восхищала его стальная мускулатура, а тот завидовал его прирождённому слуху и игре на гитаре и клавишных. Не обладая музыкальным слухом он, как ребёнок старался усвоить от Вагули хотя бы названия модных групп.