Я целую тебя в мягкие полуоткрытые губы – и лечу в рай.

Твой нежный поцелуй восхитителен. Сколько бы я тебя ни целовал, я всегда ощущаю вкус твоих губ, как в первый раз.

Через несколько часов случился наш первый секс. Первый опыт нашей близости был не так уж и ярок – ты чувствовала смущение и скованность. Позже ты призналась, что отдалась мне на первом свидании из любопытства.

Ты лежала рядом со мной и недовольно морщила носик. Случайный секс, да кому он нужен. Нет, ты больше не собиралась приходить ко мне и я считывал это по уголкам твоих опущенных губ.

– Я люблю тебя, – сказал я.

Ты удивленно приподнялась на локте и посмотрела мне в глаза. Я увидел, что ты не поверила мне – но тебе все равно было приятно. Хотя, конечно же, подобных встречных чувств ты ко мне тогда не испытывала.

Но мне было все равно – я ведь сказал то, что думал.

Теперь мы хотим второй раз и ты признаешься, что тебе по нраву быть сверху. Второй оргазм куда ярче первого – мы лучше чувствуем друг друга и получаем массу новых впечатлений.

В следующий раз ты осталась у меня на ночь.

– Я где-то читал о том, что самый большой страх мужчины – это страх анального проникновения, – как-то признался один из моих клиентов. – А мне иногда хочется трахнуть кого-нибудь в зад самому.

– То есть, чтобы не трахнули в зад тебя, – меланхолично срезюмировал я, попутно отметив, что у меня этот страх тоже есть.

И действительно, страх стать гомосексуалистом порой выталкивал меня из жизни не меньше страха старения* (*Такой страх психиатры относят к проявлениям латентного (т.е., скрытого) гомосексуализма). Я никогда бы не смог принять такую перемену в себе и попросту удрал бы из жизни, хотя в истинной причине такого решения не смог бы признаться даже Марине.

Я видел сны, в которых меня приглашали в комнату, где мужчины занимались друг с другом любовью. Казалось бы, плюнуть и забыть – но изюминка сна заключалась в том, что приглашал меня человек, чей взгляд и манеры выдавали бескомпромиссного духовного учителя, ведущего к просветлению жесткими и нестандартными способами – он-то и руководил этими гомосексуальными оргиями.

В один из снов я всё-таки решился зайти в комнату, чтобы разоблачить его и обнаружил, что мужчины в комнате вовсе не занимались сексом – они просто поддерживали друг друга, открывая по очереди свои души. Учитель с упреком посмотрел на меня и я понял, что виноват перед ним в том, что мог подумать, что человек с такими высокими духовными достижениями мог иметь отношение к подобной распущенности.

В этот момент я понял, почему, приглашая меня за закрытую дверь, он изображал разнузданность и распутство – ведь его предложения вызывали во мне сильное чувство гнева и отвращения. Посмотрев внутрь, я осознал, что осуждаю и презираю людей, которые делают это. Действительно, к гомосексуалистам я всегда относился с неприязнью, хорошо замаскированной толерантностью «культурного» человека.

Дальше было проще – понимая, что сильнее всего мы осуждаем либо то, что делаем сами, не замечая этого, либо то, что не делаем, но втайне мечтаем об этом, я смог зацепиться и за более глубокий слой проблемы. Стало быть, я втайне мечтаю о том, чтобы заняться любовью с мужчиной?! Вот это фокус на старости лет. Правы ученые – с возрастом начинают проявляться признаки противоположного пола. Как только член доставляет меньше приятных ощущений, задница тут как тут.

Я тут же словил себя на мысли о том, что секс с мужчиной уже не представляется мне противным – еще один шаг, и он, возможно, даже покажется мне желательным. Но тут уже начало бунтовать мое сознание – нет уж, увольте! Я вовсе не собираюсь таким образом менять свою жизнь. Смиренно объявить окружающим, что теперь я – гей и с этим прожить остаток лет!? Нет уж, не знаю, для кого как, но для себя я такого развития событий не приемлю и не допущу. Для меня это – отклонение, которое я непременно вылечу. Я должен найти, откуда во мне это и во всем разобраться.