Я понимаю, почему мама такая разбитая. Мне хочется обнять её, утешить и сказать, что всё хорошо, но я не умею врать, и сейчас ничего хорошего нет. Мой сын болен, и я не могу радоваться жизни, ничуть не сожалея о прошлом.

— Рассказал… Это была слишком дорогая жертва. Именно из-за меня ты потеряла свой шанс быть вместе с человеком, которого любила.

— Мама, перестань! Всё куда сложнее, чем тебе кажется. Ты тут точно не причём. Это было моё осознанное решение. Я хотела спасти тебя, и я сделала это, а Антипов в прошлом. Если бы я не стала рабой Царёва, то никогда бы не познакомилась и с Евгением, поэтому тут всё довольно непросто. Он мог просто не стать моим любимым человеком, понимаешь?

Мама тяжело вздыхает, ставит передо мной чашку с чаем, а из комнаты доносится плач Дани.

— Я пойду к нему. Ты отдохни немного, а позднее мы вернёмся к этому разговору.

Я киваю, но понимаю, что возвращаться не к чему: я поступила бы так снова, если бы сейчас пришлось делать выбор. Я не знала Евгения, и могла никогда не узнать его. Если бы не Царёв, то мы с Антиповым никогда не пересеклись бы. Если бы не Царёв, то, возможно, мы и не расстались. Тяжело вздыхаю, понимая, что жизнь слишком несправедливо обошлась с нами, но сделанного не вернуть назад. Отец пытался запечь маму в психушку навсегда, и её держали там несколько месяцев, потому что он платил за это деньги. Её пичкали различными препаратами, и только Богу одному известно, что стало бы с ней, пробудь она в этом кошмарном месте ещё немного. Когда я устроилась в компанию Антипова, я рассчитывала, что быстро завершу свою миссию, и Царёв отстанет от меня, но влюбилась. Плохо, когда чувства вмешиваются в дело.

— Иди сюда, я просто обниму тебя, и ты перестанешь грустить, — звучит в голове голос Антипова.

Тогда был наш последний совместный вечер. Я пыталась подобрать слова, чтобы рассказать мужчине, что всё это время шпионила и передавала важную информацию о делах его фирмы конкуренту. Я была полна решимости, пока не оказалась в нежных руках мужчины, обещающего мне защиту.

— Жень, я хочу поговорить с тобой…

— Успеем поговорить, а пока я хочу насладиться твоей близостью в тишине, — шепнул Евгений и зажмурился, когда я сжала его ладонь своей. — Или этот разговор не требует отлагательств?

— Да нет… Всё нормально. Поговорим потом, — ответила я, струсив, и теперь пожинала плоды собственной глупости.

Перед глазами появилась довольная жирная рожа Царёва и злая ухмылка на его лице после того, как Женя выскочил из его кабинета, словно ошпаренный.

— Я подам заявление за изнасилование, — всхлипывая, прошептала я, быстро натягивая одежду, которую разорвал этот ублюдок.

— Не подашь, милая, если не хочешь, чтобы твой любовник сел в тюрьму. Пока молчишь ты, молчать буду и я. А теперь пошла вон отсюда. Ты свою миссию выполнила и теперь можешь быть свободной.

Я чувствовала себя грязной, опустошённой, уничтоженной…

Тогда я не хотела жить…

Кто знает, что было бы со мной, не узнай я, что у меня под сердцем живёт малыш. Плод нашей любви с Антиповым, любви, которая переросла в ненависть. Я долгое время не могла простить бывшего за то, что так легко сдался, поверив, что я сама легла под его конкурента. Вот только потом поняла, что не решилась посмотреть ему в глаза, и он мог не увидеть слёзы на моём лице и разводы косметики.

Внизу живота появляется ноющая боль. Я снова вспоминаю те омерзительные прикосновения, и понимаю, что отвращение к близости мужчины закипает внутри с новой силой. Не хочу, чтобы ко мне снова прикасались чьи-то руки и сделаю всё возможное, чтобы мой сын в первую очередь вырос человеком.