– Вероятно, не успел.

Кривлю душой, потому как в тот день, когда я пришла, Рошанский посвятил мне почти пять минут своего драгоценного времени. Даже кофе напоил в святая святых – своём кабинете. Как и у Риты, он расположен на первом этаже служебного коридора, но ходят туда через главный вход. И я хожу. И, честно скажу, те, кто работает днём, почти не пересекаются с теми, кто работает в клубе ночью. Только я задерживаюсь иногда на часок, чтобы попить чай с Нуркан.

Моё возвращение она не одобрила. Однако, немного успокоилась, когда узнала, что работать я буду с Ритой. Нуркан ей очень симпатизирует, называет светлой головой.

– Если что, сразу к ней иди. Уж она тебя в обиду не даст.

Мне не за чем ходить к Рите. Тем более, что за следующий месяц не происходит ничего сверх значимого.

Документы свои я Рошанскому, конечно, приношу. И паспорт, и диплом о получении средне-специального образования. Не знаю, почему, но он никак не комментирует моё имя, хотя, подспудно я этого жду.

День жду, два. А потом перестаю и спокойно работаю. Тем более, что по словам Нуркан, гость со второго этажа уехал на следующий день после её визита к нам домой.

А я всё дрожала. Всё оглядывалась.

Дурочка.

Артём со мной приветлив. Всегда здоровается. Всегда интересуется самочувствием. Так, что другие на нас даже начинают косо поглядывать: девчонки-официантки, бармены.

– Думал, он пидор, – комментирует Сашка интерес ко мне Рошанского.

– Ты же сам его ко мне подвозил. Знаешь, что назад позвал.

– Да. И сразу на такую должность. Ничего себе карьерный рост за пятнадцать минут наедине.

Позже он извинился за эти слова, но я и без этого теперь предпочитаю держаться от Сашки на расстоянии. Он выходит на сутки, и в дни его дежурства я стараюсь пореже выходить из кабинета. И всё же, Сашка будто специально меня караулит, появляясь как чёрт из табакерки неожиданно, либо кивает, издали ловя мой взгляд. Но если до этого я получала удовольствие в пикировании с ним, то сейчас жалею, что подпустила Сашку близко. Что-то в нём настораживает, что-то не нравится мне. Это и раньше чувствовалось, но теперь стало более явственно. Уж не думает ли он за мной приударить, часом?

С другой стороны, наглости ему не занимать – уже давно бы сообщил о своём интересе. А так, будто присматривается, будто масштабную операцию планирует по захвату… только чего?

Оказывается, Сашка был в курсе и моего ранения, и того, как Герман распекал Рошанского, когда я ушла. Выслужился, проследив за мной. Неприятно, конечно. С другой стороны, каждый кузнец своего счастья, и пока Сашкина инициатива боком мне не встала. Ну и вдобавок, Юлька не в курсе, что я вернулась в «Точку». Незачем её беспокоить, забот и так хватает. Ни в какой садик она, конечно, не устроилась. Так и бегает по собеседованиям, но уже в спокойном режиме: оклад у меня существенно повысился.

– Нуркан, у Германа гости! – Раскрасневшийся Рошанский влетает в нашу «кандейку». – Быстро, быстро, быстро!

Чашки стучат о блюдца, я отъезжаю на стуле к стенке, чтобы не мешать, и, тем самым, привлекаю к себе внимание.

– О, Таня! Хорошо, что ты здесь. Поможешь мне.

Он подхватывает меня под локоть и заставляет встать.

– Возьмёшь у Эдика поднос с закусками. Он в холодильнике.

– Кто? Эдик? Или поднос?

– Оба. Для важных гостей у Эдика всегда готов поднос с закусками. Я позабочусь об остальном. Возьмёшь поднос и неси на второй этаж. Там Артур встретит.

Я бегу на кухню и действительно нахожу шеф-повара в холодильной комнате.

Эдуард Сергеевич внимательно осматривает свиной окорок.

– Чего тебе?

– Артём Николаевич просит поднос с закусками для гостей Германа Александровича.