Мне потребовалась вся моя энергия, чтобы кивнуть в знак согласия. Он бросил на меня ещё один непонятный взгляд, прежде чем закрыть дверь.

С заднего сиденья я наблюдала, как они несли на плечах два безвольных тела мужчин. Они спустили их по лестнице и беззаботно бросили в багажник полицейской машины.

Затем они вернулись наверх. Я была почти уверена, что нахожусь в шоке. Всё моё тело дрожало. Я не думала, что плачу, но мокрые слёзы продолжали течь по моим щекам. Из носа текла кровь.

Я привела себя в порядок, как могла, но без зеркала я понятия не имела, в каком состоянии моё лицо. Часть меня не хотела видеть.

После долгого ожидания они оба вышли наружу. Яков нёс два мусорных мешка, а Илья – полицейские сумки. Они бросили всё на заднее сиденье, а затем Яков сел на водительское сиденье полицейской машины.

Илья пересёк парковку и сел на водительское сиденье передо мной. Он ничего не сказал, но его глаза встретились с моими в зеркале заднего вида.

– Куда повезёт их Яков? – мой голос звучал тихо.

– В какое-нибудь уединённое место, чтобы мы могли с ними поговорить.

Я с трудом сглотнула:

– Что в мусорных мешках?

Он завёл машину:

– Мы протёрли комнату.

– Зачем?

Я знала, что это неважно, но разговор об этом помог мне не думать о том, что только что произошло.

Он остановил внедорожник на дороге позади полицейской машины:

– Как ты себя чувствуешь?

Я облизнула нижнюю губу, почувствовав вкус крови:

– Я в порядке.

– Хочешь рассказать мне, что случилось?

Я посмотрела на свои дрожащие руки:

– Они часами допрашивали меня в полицейском участке.

Наши взгляды встретились в зеркале заднего вида, и я поспешила заговорить:

– Я ничего им о тебе не рассказала.

– Что случилось потом?

– Мы приехали в эту гостиницу. Эти полицейские сказали, что никто не хочет защищать стриптизёршу, и они были единственными, кто остался готов это сделать. Они выпивали, а затем пошли в стрип-клуб «Чёрная пантера». Я была у таксофона, когда они вернулись. Я слышала их разговор. И то, о чём они говорили, испугало меня.

– Тогда ты позвонила мне?

Я со стыдом посмотрела в окно:

– Извини. Я не знала, кому ещё позвонить.

– Я же сказал тебе позвонить мне, если попадёшь в беду.

Наши глаза снова встретились. Я старалась не плакать:

– Полицейский потащил меня наверх, когда я попыталась вылезти из окна ванной.

– Ты бы что-нибудь сломала себе, прыгнув с такой высоты.

– Это было лучше, чем альтернатива. Один полицейский поймал меня и потащил к кровати.

Я с трудом проглотила комок в горле:

– Как ты узнал, где я?

– Я отследил таксофон, которым ты пользовалась.

Я даже не хотела знать, как ему это удалось:

– А наш номер в гостинице?

– Мы слышали, как ты кричала.

Рыдание вырвалось из меня прежде, чем я успела стиснуть зубы, несмотря на все эмоции, вырывающиеся из меня.

После этого мы не разговаривали.

Я не могла поверить, что на меня напали со стороны полиции. Что случится со мной, если даже полиция не могла мне помочь? Они были моим последним остатком человечности в этом мире. Что мне оставалось? Как я выживу среди таких, как Лебедев, который пытался меня убить?

Я безучастно сидела на заднем сиденье и смотрела в затылок Ильи. Наши глаза снова встретились в зеркале заднего вида. Его взгляд был таким тёмным и непроницаемым. Что же теперь будет со мной?

Теперь я боялась полиции так же, как и Лебедева. Илью я боялась лишь чуть меньше. На сегодняшний день он дважды спас меня и не причинил мне вреда, но это не значит, что он этого не сделает.

Этот человек может меня защитить.

Мы проехали через город и оказались в том же месте, откуда начали сегодня утром. Оба автомобиля въехали в район затона реки.