– Что, чёрт возьми, ты делаешь?

Широкоплечий влетел внутрь, схватил меня за руки и выдернул обратно в комнату. Я кричала и брыкалась, но он швырнул меня на кровать.

– Не трогай меня! – орала я.

– Заткнись, сука.

Он сильно ударил меня по лицу, заставив на мгновение замолчать. Я снова вскрикнула, когда он перевернул меня на живот и навалился сверху, придавив своим весом. Я почувствовала боль, когда он завернул мне руки за спину.

Холодные металлические наручники защёлкнулись на моих запястьях. Полицейский наполз на меня, прижав моё лицо к кровати своим весом. Его большая рука убрала волосы с моего лица, и он наклонился:

– Я собирался быть с тобой вежливым сегодня вечером, но, чёрт возьми, тебе придётся нелегко.

Я снова закричала, когда почувствовала, как его большие руки обхватили обе мои груди. Он грубо сорвал с меня футболку. Перевернул на спину и сильно ударил по лицу. Я почувствовала вкус крови на губах, когда он засунул свои большие руки мне под бюстгальтер, прежде чем сорвать его.

– Не бей её по лицу, – вмешался тощий. – Нам не надо лишних вопросов.

Моё дыхание было прерывистым. Я невольно вскрикнула, когда почувствовала, как его рот скользнул по моему животу, прежде чем он сильно укусил кожу.

– Не делайте этого, пожалуйста, не делайте этого, – умоляла я.

Когда он положил руки на мои штаны, мой инстинкт борьбы взял верх. Я пнула его, когда он начал расстёгивать мои джинсы. Из моего горла вырвался крик, похожий на крик раненого животного.

Он ухмыльнулся и потянулся, чтобы засунуть мою футболку мне в рот, заглушая меня:

– Люблю, когда бабы орут, но ты всех мёртвых разбудишь.

О, Боже! Неужели это происходит на самом деле? Почему я не убежала, когда у меня была возможность? Я закрывала глаза, стараясь не плакать. Я не хочу доставлять им удовольствие от осознания того, как сильно они меня ранили.

Раздался громкий треск. Дверь слетела с петель.

– Что за… – сказал тощий полицейский потрясённым голосом.

В проёме стояли Илья и Яков – оба с оружием. Широкоплечий потянулся за пистолетом, но Илья ударил его рукояткой так, что тот рухнул без сознания. Тощий поднял руки:

– Мы не хотим проблем.

– Ключи, – коротко бросил Илья.

Тощий полицейский указал головой на стол. Яков двинулся к нему и вырубил его прикладом пистолета.

Широко раскрытыми глазами я наблюдала, как Илья с отвращением окинул взглядом беспорядок на столе, прежде чем схватить связку ключей.

Наши глаза встретились, когда он наклонился над кроватью. Я почувствовала, как одна большая рука обхватила мою шею сзади, прежде чем он осторожно поднял меня в сидячее положение. Он вытащил футболку изо рта.

Я почувствовала, как он возится с наручниками за моей спиной, а затем мои руки освободились. Я обхватила руками грудь, смущённая тем, что он видит меня полуголой. Что не имело никакого смысла, поскольку я привыкла танцевать топлес шесть ночей в неделю.

Он бросил вторую пару наручников Якову, а затем сел на кровать рядом со мной. Моя нижняя губа сильно дрожала, когда его холодные серые глаза оценивали моё лицо. Он поднял мой рюкзак на кровать.

– Ты сможешь сама одеться? – спросил он.

Я кивнула, изо всех сил стараясь не заплакать, и натянула одежду на своё дрожащее тело.

– Пошли, – он протянул мне руку. – Давай вытащим тебя отсюда.

Он провёл меня вниз, а затем открыл заднюю дверь чёрного внедорожника. Держал дверь открытой, пока я с трудом пыталась сесть.

– Мне нужно помочь Якову разобраться с кое-чем. Ты можешь подождать здесь?

Я запаниковала, что он оставит меня здесь:

– Пожалуйста, не уходи!

– Мне нужно, чтобы ты подождала здесь.