– Она хочет позвонить в полицию.

Его брови взлетели вверх, будто я сказал, что собираюсь прыгнуть с крыши.

– Ты ведь не позволишь ей, не так ли?

Я молчал. Отпустить её к ментам – всё равно что подписать ей смертный приговор.

– Она вольна решать сама.

– Она умрёт.

Я знал это, и прежде чем отпустить её на свободу, я дам ей понять, что её ждёт, прежде чем она сделает шаг.

– Решение за ней.

– Что дальше?

– Когда Лебедев поймёт, что мы ей помогли, он обратит своё внимание на нас. Нам нужно быть готовыми.

– Я согласен.

Яков откинулся на стуле, скрестив руки. Он был старше меня на добрый десяток лет, с взглядом, который мог заморозить кровь. Служил в спецназе, пока его не вышибли при мутных обстоятельствах – он никогда не рассказывал, а я не лез. У каждого из нас были свои скелеты в шкафу.

Когда я нанял его, я поручил ему следить за подготовкой и обучением людей. За три года он стал неотъемлемым членом моей команды.

Я встал. У всех мужчин в нашей группе был определённый уровень военного опыта, но последние несколько лет смягчили их. Им нужно было закалить себя и быть готовыми к неизбежному.

– Я хочу, чтобы все освежили свои знания по рукопашному бою. Рукопашка, стрельба, тактика. Они размякли за последние годы.

Яков кивнул.

– Я проведу инвентаризацию нашего оружия, закажу ещё.

– Сделай всё, что нужно, чтобы укрепить это место.

Наши глаза встретились. Мы оба знали, что нас ждёт, и это не будет весело.

Яков выглядел смиренным.

– Я начну завтра.

Я снова посмотрел на него.

– Когда Лев вернётся?

В глазах Якова мелькнуло раздражение. Он не скрывал, что Лев ему не нравится.

– В понедельник утром.

Я ждал до десяти утра, прежде чем вернуться в свою квартиру. Она всё ещё лежала там, свернувшись калачиком на боку, как маленький зверёк, который прячется от хищника. Её дыхание было едва слышным, но оно резало мне уши, как напоминание.

Я действительно собирался это сделать?

Если она уйдёт отсюда, ей конец.

Но у меня нет никакого права пытаться её защитить.

Я не хочу, чтобы на моих руках было ещё больше крови.

Я чувствовал, как она сжимает мне горло, и это делало мой голос резче, чем я хотел.

– Пора просыпаться, милая.

Она резко проснулась, села на кровати и сжала одеяло в руках. Дикие глаза обшарили комнату, прежде чем остановиться на мне.

– Который час? – её голос был ржавым от сна.

– Чуть больше десяти.

Она моргнула, её настороженный взгляд цеплялся за каждый мой жест, будто я был волком, а она – загнанной ланью.

– Как твоя голова?

Она подняла одну руку ко лбу и солгала:

– Всё в порядке.

Я махнул рукой в сторону ванной.

– Иди в душ. Тебе станет лучше. Потом поговорим.

Она вышла из ванной с длинными мокрыми волосами, закрученными в тяжёлый пучок на затылке. На ней была футболка и те же джинсы, что и вчера.

– Хочу кофе? – спросил я, включив свою кофемашину.

Она стояла на другой стороне острова, наблюдая, как я молю зёрна.

– Если хочешь что-то сказать – говори, – я не поднимал на неё глаз, пока готовил ей кофе.

Она посмотрела на меня, прежде чем заговорить:

– Я хочу вызвать полицию.

Я поднял на неё взгляд. Она выглядела неуверенной в себе. Я поставил перед ней маленькую чашку кофе.

– Ты понимаешь, что они не смогут тебя защитить?

Она избегала моего взгляда.

– Это полиция. Это их работа.

– Они дважды тебя подвели.

Её взгляд метнулся ко мне, в нём вспыхнул вызов.

– Я не могу здесь оставаться. Ты… – она замялась, кусая губу.

– Продолжай.

Она снова опустила взгляд.

– Ты преступник.

Я усмехнулся. Обычно женщины в моей компании не морщились от того, как я зарабатываю деньги, лишь бы я мог купить им побрякушки или оплатить их выпивку.