Не успели мы и глазом моргнуть, как оказались среди водорослей; и даже не смотря на то, что скорость, с которой двигалась наша шлюпка, стала заметно ниже, мы все равно продолжали плыть. Посмотрев через другой борт мы увидели, что море почти успокоилось и поэтому решили поднять наш морской якорь, который к этому времени уже был весь облеплен водорослями, а затем убрали карапасную палубу и сняли все паруса, накрывавшие шлюпку, а после этого поставили мачту и оснастили её маленьким штормовым фоком, потому что мы хотели, чтобы мы могли управлять нашим ботом, а больше никаких других парусов мы поставить не могли из-за того, что ветер все-таки был и мы боялись он станет сильней.

Мы шли фордевинд[19], боцман правил шлюпкой стараясь избегать островков водорослей, попадавшихся нам на пути, да только вот ветер постепенно стихал и море становилось всё спокойнее. Затем, ближе к вечеру мы наткнулись на огромную полосу водорослей, которая, казалось, заблокировала нам весь путь вперед по морю. Учитывая обстоятельства, мы сняли парус и налегли на весла, при этом стремясь развернуться к водорослям лагом мы легли на курс Вест. К этому времени ветер стал уже до такой степени сильный, что нас стремительно сносило обратно на эти самые водоросли. Лишь только ближе к закату мы наконец добрались до конца полосы, и тут мы снова взялись за весла, а потом поставили свой фок и по ветру ушли отуда прочь.

А затем наступила ночь, боцман заставил нас грести как сумашедших и заставил по очереди нести вахту, поскольку мы прибавили несколько узлов скорости, к тому же вода была неспокойной, вокруг нас начали образовываться какие-то странные волны. Во всяком случае, в эту ночь он спать не ложился, правил шюпкой не выпуская из рук кормового весла.

Я помню, как во время моей вахты мы проплывали мимо каких-то странных дрейфующих масс, которые, в чем я нисколько не сомневаюсь, были водорослями. Один раз мы даже наскочили на верхнюю часть одного из таких скоплений, но отделались легким испугом и ушли от него без особых проблем. Всё это время всматриваясь в кромешную тьму за правым бортом я различал смутные очертания каких-то неимоверно бурно разросшихся водорослей, лежащих низко и простирающихся далеко в море, казалось, им не видно конца. В положенный час моя вахта закончилась и я пошел спать, а когда я проснулся уже наступило утро.

По утру я обнаружил по правому борту, что конца невидно этим водорослям, и простирались они так далеко насколько пространство могли охватить наши глаза, к тому же всё море вокруг нас также было полно дрейфующих сгустков водорослей. Вдруг один из наших матросов закричал, что видит корабль, застрявший в водорослях. Такие новости, и это можно понять, стали причиной чрезвычайного волнения на нашей шлюпке, от таких вестей ребята сразу повскакали на банки для того, чтобы лучше его разглядеть. Мне тоже удалось кое-что увидеть, я определил, что застрял этот корабль в самой гуще водорослей, далеко от их границ, также я обратил внимание на то, что его грот-мачта[20] сильно накренилась и почти упала на палубу, к тому же на ней не было стеньг[21]; причем, хотя это звучит довольно странно, его бизань-мачта[22] осталась неповрежденной и стояла целехонька. Кроме этого, я смог разглядеть его корпус, правда, не могу сказать, что хорошо, поскольку расстояние было очень большим и солнце светило с левого борта мне прямо в глаза, к тому же мешали водоросли, которыми оно было полностью облеплено. Мне тогда показалось, что его борта были очень сильно потрепаны и повреждены бурей, а еще там в одном месте что-то блестело отливая бронзой, вполне вероятно древесина корабля была поражена грибком, и поэтому влажная поверхность отражала солнечные лучи.