Она вспомнила, как однажды Алексей сказал ей, что гранат – это не просто фрукт, а символ жизни. «В каждом плоде сотни зёрен, как воспоминания, – говорил он, – они тесно прижаты друг к другу, защищены толстой кожурой, но каждая маленькая частица – это отдельный мир, который может взорваться вкусом, если его раскрыть». Тогда его слова показались ей просто красивой метафорой, игрой воображения человека, привыкшего видеть смысл в звёздах и атомах. Но теперь эти слова звенели в её сознании, как отголоски далёких колоколов, пробуждая нечто глубоко спрятанное.

Она вдруг осознала, что её собственная жизнь – это тоже гранат, полный воспоминаний, страхов и нереализованных мечтаний, которые ждали своего момента раскрыться. Каждое её упущенное желание, каждый подавленный порыв, каждый несказанный шёпот души – это зерно, готовое вспыхнуть ярким вкусом жизни, если только она решится разорвать кожуру привычного, дать волю своим мечтам. Но как быть, если эта кожура стала её защитой, её привычной оболочкой, спасавшей от разочарований и боли?

Марина вдруг почувствовала, как страхи, прятавшиеся в самых тёмных уголках её сердца, начинают просыпаться, как древние чудовища, пробуждённые прикосновением света. Но вместе со страхом пришло и странное, почти забытое чувство – надежда. Надежда на то, что где-то за этой толстой кожурой всё ещё живёт её подлинное «я», её звезда, которая ждёт своего момента засиять.

Её взгляд скользнул по звёздам, и сердце забилось сильнее. Она сделала шаг назад, убрала волосы с лица и тихо прошептала себе: «Пора начинать».

И, может быть, в этот момент одна из тех звёзд в небе действительно стала светить ярче, словно откликнувшись на её решение.

На кухне пахло корицей, маслом и чем-то ещё, тёплым и сладким, как воспоминания о детстве. Марина смотрела, как масло медленно тает на горячей сковороде, пузырится и золотится, заполняя воздух ароматом, который напоминал ей бабушкины пироги. Она держала в руках венчик, чувствуя, как её пальцы автоматически начинают взбивать тесто, словно её тело само вспомнило, как это делать, без участия разума. На мгновение она почувствовала себя маленькой девочкой, стоящей на табуретке рядом с бабушкой, которая учила её замешивать тесто так, чтобы оно было пышным, как летний облачный день.

В голове роились мысли. Её сердце билось быстрее, чем она ожидала, а пальцы двигались всё увереннее. Казалось, каждый взмах венчика освобождал что-то внутри неё, как будто с каждым новым кругом тесто забирало с собой её страхи и сомнения. Она не готовила так уже много лет – с тех пор, как её мечта открыть кондитерскую превратилась в призрачное воспоминание, спрятанное где-то между страницами старых блокнотов и забытых обещаний.

Марина остановилась на мгновение, положила венчик и провела рукой по лбу, убирая непослушные пряди. В груди росло странное чувство – смесь волнения и страха, будто она стояла на краю пропасти, готовясь сделать первый шаг. В этот момент ей вдруг вспомнился разговор с Алексеем. Они сидели на скамейке в парке, а он, глядя на звёзды, говорил, что любой путь начинается с первого шага, каким бы маленьким он ни был.

«Главное – не бояться», – сказал он тогда, легко сжимая её ладонь. – «Каждая звезда когда-то была всего лишь тенью, точкой в бескрайнем космосе».

Она почувствовала, как её сердце сжалось от этого воспоминания. Эти слова теперь казались ей чем-то большим, чем просто утешением. Это был вызов, брошенный самому себе, напоминание о том, что мечты не терпят отлагательств. Нужно действовать сейчас, иначе время, как песок, утечёт сквозь пальцы, оставив только горькое чувство сожаления.