Она замолчала, а её взгляд снова ушёл куда-то вдаль, будто она смотрела не на стены комнаты, а на что-то, что осталось далеко в прошлом.

– Что? – тихо спросила Наоми, её голос прозвучал чуть тише, но с той же остротой.

– Он никогда не говорил о себе, – сказала Синдел после долгой паузы. – Никогда не рассказывал, где живёт, чем занимается. – Её пальцы на мгновение замерли, а затем снова начали теребить плед. – Его телефон… – она замялась, будто пыталась найти правильные слова. – Я даже не знаю, был ли он у него.

Наоми подняла брови, и на её лице появилось выражение, которое Синдел всегда называла "исследовательским".

– Но ты продолжала с ним встречаться? – интонация стала мягче, но в ней всё ещё ощущалась лёгкая настороженность.

– Да, – тихо сказала Синдел, её голос звучал почти срывающимся шёпотом. – Я не могла остановиться. – Она сделала короткую паузу, а затем добавила: – Он был… не как все. Он делал меня счастливой. По крайней мере, я так думала.

Её голос дрогнул, и Наоми заметила, как в глазах подруги заблестели слёзы. Эти слёзы не вырвались наружу, но сверкали на краю её ресниц, как роса на увядших листьях.

– А потом он исчез, – прошептала Синдел, её голос стал почти неслышным, словно сама память о том моменте вызывала у неё боль.

Наоми молчала, ожидая, что она скажет ещё что-то, но Синдел не спешила продолжать. Казалось, что слова застряли где-то в её горле, не в силах вырваться наружу.

– Просто исчез? – осторожно уточнила Наоми.

Синдел кивнула.

– Да. Он не пришёл на нашу встречу. И больше никогда не появлялся.

Её голос снова задрожал, и она опустила голову, скрывая лицо в ладонях. Наоми почувствовала, как воздух в комнате стал ещё холоднее. Её глаза не отрывались от подруги, и она заметила, как плечи Синдел начали сотрясаться от сдерживаемых рыданий.

– Он ушёл, оставив меня с пустотой, – наконец произнесла Синдел, её голос был полон горечи. – Я не знаю, кем он был, но я не могу его забыть, Наоми. Не могу!

Последние слова прозвучали как отчаянный крик души, и на мгновение в комнате стало так тихо, что слышался только её неровный, тяжёлый вдох.

Наоми молчала. Она чувствовала, как в воздухе повисло что-то невидимое, что-то, что невозможно описать словами. Холод проникал под её кожу, а в носу ощущался едва уловимый запах увядших цветов и застоявшегося воздуха. Этот аромат, густой и почти удушающий, казался воплощением боли, которая заполнила комнату.

Она не знала, что сказать. Слова казались недостаточными, чтобы утешить подругу, и одновременно слишком тяжёлыми, чтобы их произнести. Она смотрела на Синдел, на её яркие рыжие волосы, которые теперь выглядели потускневшими, словно угасающее пламя.

Её подруга, всегда такая живая, такая энергичная, превратилась в тень самой себя. В этот момент Наоми поняла, что то, с чем они столкнулись, было только началом. Это лишь первый шаг в неизвестность, которая уже ждала их обеих, притягивая к себе, как бездонная пропасть.

Холодный вечер обнял город своими невидимыми руками, пропитывая улицы густым туманом, похожим на бледный саван. Небо, покрытое тяжёлыми свинцовыми облаками, выглядело как зеркало, отражающее безмолвие земли. Даже ветер, обычно беззаботно гуляющий по узким переулкам, стих, оставляя мир в пугающей тишине.

Наоми стояла перед дверью квартиры Синдел, ощущая необъяснимую тяжесть в груди. В коридоре пахло сыростью, затхлостью и едва уловимым ароматом воска – откуда-то доносился слабый свет свечей. Постучав, она услышала движение внутри, но дверь открылась лишь через несколько секунд.