Наоми шагнула внутрь, и мгновенно её окутала густая, тяжёлая тьма. Ещё секунду назад казалось, что полосы света из щелей в досках будут сопровождать её, но с этим шагом мир изменился. Воздух стал плотным, как будто пропитался сыростью и временем. Дверь за её спиной захлопнулась с оглушающим грохотом, от которого пол и стены дома будто дрогнули.

Наоми резко обернулась, но её взгляд встретился только с тёмной, потерявшей краску дверью и старой металлической ручкой. Ручка выглядела неподвижной, но казалось, что она просто наблюдает за ней, отрезая путь к отступлению. Этот звук был слишком громким, слишком внезапным – будто сама дверь решила, что она должна остаться здесь.

Она сделала глубокий вдох, стараясь унять колотящееся сердце. Запах сырости усилился, смешавшись с еле уловимой горечью старого дерева, которое гнило где-то в недрах этого здания.

Внутри дом оказался ещё более зловещим, чем снаружи. Каждый её шаг отзывался скрипом половиц, таким громким, будто здание оживало, реагируя на её присутствие. Пол под ногами был скользким и холодным, а стены покрывали пятна влаги, которые растекались в странные узоры, напоминающие смутные силуэты. Наоми не могла отделаться от ощущения, что за её спиной что-то движется.

Тьма не была пустой. Она была наполнена чем-то живым, невидимым, но ощутимым. Взгляд невидимых глаз, казалось, следил за каждым её движением, словно дом сам был существом, наблюдающим за своим непрошеным гостем.

– Синдел, что ты здесь искала? – прошептала Наоми, её голос был слабым, почти поглощённым окружающей тишиной.

Она двинулась дальше, её движения были медленными, напряжёнными. Каждая комната, через которую она проходила, была словно вырезана из тьмы. Они казались не просто заброшенными, а умирающими – оболочками прошлого, в которых время застыло, оставив только следы забвения. Пыль лежала толстым слоем на мебели, заполоняла воздух, забивалась в лёгкие.

В одной из комнат она остановилась. Здесь, посреди обшарпанных стен и свисающих паутин, стоял стол. Старый, потрескавшийся, он был покрыт толстым слоем пыли, которая, казалось, никогда не была тронута. На столе лежала книга, её обложка выглядела так, будто она видела не одно столетие. Тёмная кожа потрескалась, обнажив странные символы, выгравированные на её поверхности.

Наоми медленно подошла ближе, ощущая, как её дыхание замедляется. Она протянула руку к книге, и когда её пальцы коснулись обложки, холод пробежал по её коже. Этот холод был странным, неестественным, как будто книга отдавала частичку чего-то иного, чуждого.

Она открыла её, и на страницах сразу же проявились изображения. Они выглядели как древние гравюры, потускневшие от времени. На этих рисунках были фигуры людей, их тела словно сливались с тенями, их лица искажались, а глаза… глаза были чёрными провалами, бездонной пустотой, которая гипнотизировала и отталкивала одновременно.

Наоми задержала дыхание, разглядывая страницы. Казалось, что они дышат, что тени, изображённые на них, начинают двигаться. Она не могла оторвать взгляд, пока внезапно книга не захлопнулась сама собой.

Грохот, с которым это произошло, был оглушающим, как раскат грома в закрытой комнате. Наоми резко вздрогнула, её руки дрожали, а в груди защемило от неожиданности. Она отступила на шаг, её ноги задели ножку стула, и она чуть не потеряла равновесие.

– Ладно… это определённо ненормально, – пробормотала она, стараясь вернуть дыхание в норму. Её голос прозвучал чуть громче, чем она ожидала, и эхом разнёсся по комнате.

Тишина, наступившая после грохота, стала ещё более зловещей. Воздух в комнате казался плотным, как вода, которую невозможно сдвинуть. Запах пыли и сырости усилился, смешиваясь с лёгким, еле уловимым ароматом чего-то горелого, будто дерево в недрах дома когда-то тлело, но так и не загорелось.