– Простите, – начал он, – я тут бываю с одной девушкой. Темноволосая, голубые глаза, часто заказывает мятный латте. Вы её не помните?

Бариста покачал головой:

– Здесь каждый день десятки людей. Не запоминаю. Но мятный латте – редкость. Погодите…

Он взял блокнот с заказами. Пролистал пару страниц.

– Да, вот. В понедельник. Кто-то заказывал. Мятный латте. И капучино без пенки. Вы это брали?

Вячеслав кивнул.

– А можно… чек? Или карту, которой расплачивались?

– Мы за наличные продали. Без чека. Тут вообще всё просто, без фанатизма. Ну, вы ж понимаете, – бариста усмехнулся.

Простой ответ. Слишком простой. Всё казалось будто нарочно стирающим следы.

Он вышел на улицу. Было уже совсем темно. Где-то вдалеке загудел дизельный поезд, пахло мокрым асфальтом. Он закрыл глаза и попытался вспомнить – не события, а ощущения. Первую встречу. Её взгляд. Её слова. Что-то в них было… как будто отрепетировано.

И вдруг – озарение. Он вспомнил её фразу. Тогда, в тот самый день:

«Мне кажется, мы уже встречались. Не здесь. Раньше. Может, в другой жизни?»

Он тогда улыбнулся. Принял за флирт.

А может – она не шутила?

В ту ночь он не мог заснуть. У него было чувство, будто его воспоминания – не его. Будто кто-то вложил в его голову чужую историю, тщательно, нежно, как ювелир вставляет бриллиант в оправу.

Он снова достал фотографию. Провёл пальцем по ней. Его рука – рядом с её талией. Она держит его пальцы. Но… в отражении витрины, за ними, виден человек. Размытый. С камерой. В чёрном.

Он увеличил изображение. Размыто, но отчётливо – тот же силуэт, что в парке.

Он не просто их снимал.

Он был там.

Он был рядом.

Он стоял за этой иллюзией.

Наутро он решил позвонить Яне – сестре Ольги. Он знал только номер, который однажды Ольга продиктовала невзначай.

Гудки. Потом – голос:

– Да?

– Здравствуйте. Я Вячеслав. Мы знакомы с вашей сестрой, Ольгой…

Пауза. Слишком долгая.

– Простите, с кем?

– С вашей сестрой. Она…

– У меня нет сестры, – сказала женщина. – Вы ошиблись.

– Яна, подождите, пожалуйста. Я знаю, что она существует. Мы встречаемся. Мы были в кофейне, в парке, в кинотеатре… Она говорила, что у неё есть сестра. Яна. Это вы.

Снова пауза. Потом – дрожащий вдох на том конце линии:

– Кто вам дал этот номер?

– Она. Ольга.

– Это невозможно.

– Почему?

– Потому что моя сестра Ольга умерла три года назад.

Тишина.

– Как умерла?

– ДТП. Лето. Под Геленджиком.

У него подкосились ноги. Он сел прямо на ступеньки у подъезда, вцепившись в телефон.

– Это… не может быть. Мы только что виделись. Говорили. Она жива. Она настоящая.

– Я не знаю, кто вы и что вам показалось, – сказала Яна. – Но если это чья-то шутка, то она очень жестокая.

Она повесила трубку.

Вячеслав остался сидеть с телефоном в руках. В голове шумело. В груди – пустота.

Если она умерла… то кто та женщина, с которой он провёл последние недели?

Он поехал в Геленджик на следующий день.

Никому не сказав. Оставил мать с сообщением, что «надо срочно по делам». Взял старую «Мазду», закинул в багажник куртку, термос и блокнот с записями – единственное, что придаёт его реальности хоть какую-то чёткость.

Дорога тянулась. За окном мелькали поля, просёлки, скучные указатели. Вячеслав глотал кофе и прокручивал в голове разговор с Яной. Голос её был не фальшивым. Никаких наигранных интонаций. Она действительно считала, что сестра мертва. Но если это так – то кто же тогда та, кто смотрела на него с такой глубиной, как будто знала его тысячу лет?