Пение звучало невыносимо громко, колотя по вискам и без того разболевшуюся голову. Вино текло рекой, бокалы, не успев осушиться, наполнялись вновь. Особо агрессивные ведьмы принялись меряться силами, выпуская потоки энергии к потолку, на котором разразилась настоящая  гроза.

 От вспыхивающих разноцветных молний рябило в глазах.

– Мне нехорошо, – пожаловалась Лис одной из советниц.

– Нехорошо? Ты смеёшься надо мной, деточка?

 Женщина даже не смотрела на Калиссию, она обводила хмелным взгядом зал в поисках новой жертвы на сегодняшюю ночь.

– Здесь не может быть нехорошо, просто расслабься. Ты в первый раз испробовала вкус людской крови, вот и всё. Не отвергай свою сущность, и тебе сразу станет лучше, – совершенно безучастно произнесла ведьма и, призывно повиливая бедрами, направилась к одному из магов.

 Калиссия лишь вздохнула. На что она надеялась? На понимание? Конечно, здесь не от кого было его добиться. Воспользовавшись моментом, пока на нее никто не смотрит, она решила улизнуть из зала, юрко пробираясь сквозь беснующуюся толпу.

 На огромном балконе, отделённом от прочих комнат тонкой прозрачною шторой, она оперлась на холодный мраморный парапет и вдохнула свежий ночной воздух.

 Внизу на много миль раскинулись владения Тирариума, освещённые сегодня непривычно яркой полной луной.

 Калиссия пыталась как-то абстрагироваться от произошеднего, но стоило лишь прикрыть веки, как образ той самой девушки и обезумевшие от гнева глаза ее жениха тут же возникали перед мысленным взором.

 Она не должна так реагировать. Просто – не должна, ведь она ведьма! А там – обычная человечка, их век короткий. И ее смерть послужила во благо великого дела!

 Но как ни пыталась Калиссия оттеснить одолевающие чувства, они снова возвращались терзать ее разум.

 На талию внезапно легли тяжёлые ладони, и девушка дернулась, пытаясь развернуться к наглецу лицом.

– Тише, моя маленькая ведьмочка, не стоит так реагировать на прикосновения твоего будущего супруга, – послышалось над самым ухом.

 И этот низкий, приправленным редкими высокими нотками голос мужчины заставил ее превратиться в такую же твердую и холодную каменную статую, как и те, что украшали балкон.

– Я прошу вас убрать руки, – не дыша, произнесла она.

– Конечно же нет, я имею полное право прикасаться к своей невесте. Вообще думаю, нам стоит познакомиться поближе, к чему все эти людские глупые традиции? Если все уже решено, и ты принадлежишь мне, – шипел он ей в ухо, словно змей-искуситель. – Тем более, тебе стоит меня задобрить. Я крайне разочарован твоим поступком. Не знаю, как остальные, но я заметил, что ты побоялась убить ту девицу.

 Лис изо всех сил старалась выглядеть уверенно, и присутствие мага в такой непосредственной близости от нее никак не давало собрать себя воедино.

– Послушайте, Ваше Сиятельство, – кое-как собрала себя по кусочкам девушка. – Я бы хотела провести этот вечер в одиночестве. Не могли бы вы быть так любезны дать мне эту возможность. Возвращайтесь на праздник, там немало дам, которые с удовольствием развлекутся с князем.

 Она боялась этого человека. По-настоящему. Тёмный князь магов, несмотря на свой красивый внешний облик, навевал на неё липкий ужас, напоминая огромного паука. Присцилла поступила крайне неразумно, пообещав ее своему союзнику в качестве гаранта их дружбы.

– Я хочу лучшее, Калиссия, а лучшее здесь ты. И мы оба знаем, кому это лучшее принадлежит.

– Ничего вам ещё не принадлежит.

 Мужчина зарычал и, схватив ее за волосы развернул к себе, прикусывая нежную кожу шеи. Калиссия забилась в его руках, теперь уж точно напоминая мотылька, угодившего в паутину. В ее руках вспыхивала магия, на что мужчина громко расхохотался.