– Зачем вы меня туда тащите?

– Закрой рот и ешь, – толкнул ее локтем охотник, уже расправившийся с полной миской какой-то мутной каши, и наполнивший ее по-новой. – Не в твоем положении задавать вопросы.

– Я питаюсь кровью врагов! Не знали?

 Она с силой сжала пальцы на миске, к которой не притронулась, да так, что глина треснула. В глазах колыхнулось зелёное пламя, но охотник на это лишь хохотнул и вырвал миску у нее из рук:

– Тогда тяжко тебе придется. Помрешь с голоду по дороге.

 По сути, никакой разницы, от чего умирать, для Калиссии не было. От голода ли, от костра или от руки Аскара. Но последнее все же не желательно.

 Охотник вопросительно глянул на Хьялмара. Виверн кивнул и сделал рукой неопределенный жест, который можно было расшифровать как: “Только убери это с моих глаз поскорей”. Аскар грубо схватил девушку за запястье и потащил к выходу, с каждой секундой ещё сильнее сжимая руку.

 От резкой боли она сквозь зубы заскулила, не разбирая, куда он ее тащит. И, только увидев собранные обозы и знакомых ей приближенных ко двору людей в клетках, поняла, что происходит. Аскар не торопился закидывать ее к ним, он спустил толстую верёвку с одного из коней и обвязал ей руки, затянув ненамного слабее его собственной хватки.

– Это ещё зачем? – похолодев от своих догадок, спросила Калиссия.

– Чтобы не попыталась сбежать, – констатировал очевидное охотник. На его лице застыла не предвещающая ничего хорошего улыбка. Он оглядел девушку с ног до головы, задержавшись взглядом на обуви, хмыкнул и наклонился, стаскивая с ног сандалии. – Хоть так развлекусь.

 Наступило утро. Калиссия уже какое-то время, не оглядываясь, наблюдала за тем, как ее горячо любимый дворец растворялся на горизонте. Ее не отпускали мысли о том, как все это великолепие, которое ведьмы отстраивали не менее трёх веков, за одну ночь превратилось в груды обожженных камней. На какое-то время она даже отвлекалась от врезающихся в ступни камешков, но чем дальше они отходили, тем ощутимее ныли ноги. А когда бесчисленный строй вступил на каменистую тропу, она чуть не взвыла от боли: ступни горели, словно ее нижняя часть уже находилось в адском пламени, а мерзкий охотник, только увеличивал скорость хода.

– Как ты тебя чувствуешь, ведьма? – периодически уточнял он, не скрывая ехидной ухмылки.

– Гори в аду! – скрипя зубами от боли, процедила она и тут же свалилась вниз, поскольку Аскар пришпорил коня.

 Ее собранный из ошметков ткани наряд оголял живот, и она ощущала, как мелкие камни до крови царапают тело.

 Охотник не останавливался.

 Он волочил ее по земле, а позади слышались злорадные смешки ещё совсем недавно покорной и смирной прислуги.

– Прекрати! – чувствуя как силы оставляют, закричала Калиссия.

– Аскар, – окликнул его холодный голос виверна. – Твоя пленница упала и волочится по земле.

– Да? – охотник остановил коня и изумленно обернулся. – А я как-то даже и не заметил…

 Хьял, спрыгнув с коня, остановился где-то в метре от нее. Присел на корточки и с каким-то особым вниманием рассматривал истерзанные о дорожные камни ноги.

– Твоими стараниями она и до следующего привала не доживет, – голос звучал недовольно. – Поумерь свое желание отомстить. Помни о Вивеане.

 Мужчина зачем-то надел на руки перчатки, хотя на улице стояла прекрасная солнечная погода, не требующая никакой защиты от холода, и поднял девушку на ноги. Она тут же рухнула обратно, не способная нормально даже стоять, не то, что идти.

 Люди из клеток кричали и улюлюкали, призывали все кары небесные на голову зеленоглазой. Смеялись над ней и, если могли дотянуться до земли, кидали камнями.