Слух уже второй закат не улавливал обычной жизни, лес как будто замер, услышав вставшего на след Тарда, и пока не определился что с этим делать. Вроде и бежать рано, но в то же время обычные дела стоит отложить. Лес решил переждать эту напасть и затаил дыхание. В принципе Кочка именно этого ожидал и даже надеялся.

**

И наконец он услышал, как ветер изменил звук, начинался распадок меж двумя сопками. Именно там и протекала нужная ему река. Названия она не имела, река и река, но если речь заходила о реке, то ни о какой другой даже не упоминали. В здешних местах остальные реки называли не иначе как ручей.

Сколько Кочка не ожидал выйти к распаду, выскочил он к нему неожиданно. Вдруг лес как бы кончился, и только если присмотреться становилось понятно, что он просто резко ушел вниз, да и не лес это больше, вечные инвалиды обгрызенные льдами… А далее обозначился берег реки в ее летнем русле. Издалека река не внушала страх, но стоило присмотреться и становилось очень неуютно. Глубокие провалы, частично занесённые снегом, нагромождение ледяных торосов торчащие в разные стороны, и звенящая тишина. Даже ветер, свистящий во льдах, скорее подчеркивал эту тишину. Летнее русло имело самый высокий гребень… Кочка добрался.

Подвязав лыжи за спиной, он последний раз оглянулся и с тяжёлым вздохом направился к реке. Тарды не только не отстали, а значительно сократили дистанцию, видимо чувствуя, что добыча готовится улизнуть. Кочка сам бы обязательно всполошился странным поведением дичи, ведь он убегал очень необычно. Не к границе, где они однозначно отстанут, а все ещё по их территории, претендуя переиграть на чужом поле. Что тут можно подумать? Либо очень глупая дичь, либо что-то тут не так. И вот это «не так», как раз и появилось в поле чувств Тардов. Зимняя река.

С первых же шагов Кочка прочувствовал на себе коварство реки, провалился под наст и лишь зацепившиеся лыжи не дали ему уйти с головой в провал между льдинами. Выбрался и, с опаской, двинулся дальше. Тарды ускорились, это стало заметно сразу, и намеревались с ходу пробиться до него, не дать уйти дальше, видимо они прекрасно понимали куда их завели.

Резко наступившая ночь никак не повлияла на скорость передвижения, он и так почти полз на ощупь. Копья в обоих руках помогали найти путь, а снегоступы удерживали на льдинах, которые часто имели наклон даже в обратную сторону. Чтобы качественно вцепиться в твердую поверхность приходилось сбивать ненадёжный наст и слабый лёд. Иногда приходилось рисковать и формировать жалкое подобие моста из лыж, вот тут он и вспомнил хорошим словом инопланетников, лыжи выдерживали его вес и не очень сильно прогибались, даже если точки опоры были только на концах. Пробирался очень медленно и осторожно, он был сосредоточен как никогда…

Далеко уйти не удалось, когда вдруг послышался грохот, льды пришли в движение, Кочка не удержался и сорвался с приличной высоты. Удар об лёд выбил воздух из груди, а упавшая сверху глыба льда заблокировала ноги. Кочка ожидал неимоверную боль в перебитых ногах, но костюм инопланетников выдержал и не дал повредить кости. Раздался вопль поднимающий древнейший ужас из глубин души, но в то же время обнадёживающий. Один из Тардов достиг реки и столкновение с ней ему не понравилось. Боль и обида сквозила в этом вопле, но ярости и упёртости в нем было больше.

Кочка уже орудовал молотом освобождая ноги, и наконец вырвался на свободу. Выглянул из-за торосов в сторону преследователей и, что в принципе ожидалось, ничего не увидел. Тот же лёд и снег, но потревоженный смещением он выглядел ещё опаснее, острее и агрессивнее. Река ощетинилась и показала зубки.