Ник перевел свои темные глаза на спутницу и смотрел на нее теперь с тем же пристальным вниманием, с каким ранее изучал толпу.

– Почему у меня создается ощущение, – медленно проговорил он, – что случилось с тобой этим летом нечто очень плохое?

Чувствуя себя выбитой из колеи, Джоанна открыла рот. Она ждала новых вопросов о нападении, о том, откуда знала одного из преследователей. Но совершенно не представляла, что ответить теперь. «Ты случился со мной. А я с тобой». Вот только произошедшие события этим не исчерпывались. Ее пытался убить Эдмунд Оливер. Как и весь совет монстров. Да и сейчас за ней гонятся. И Ник попал в самое сердце всей неразберихи.

– Как он выглядит? – кивнув на пассажиров, уточнил он.

– Блондин с серыми глазами, – глубоко вздохнув, ответила Джоанна. – Его здесь нет.

Иначе она бы заметила. Красота Аарона Оливера привлекала внимание людей. Они расступались перед ним и провожали взглядами. Так распространял вокруг себя волны камень, брошенный в воду.

Вместо следующего вопроса, к которому уже внутренне приготовилась Джоанна, Ник оценивающе посмотрел на нее, явно принимая решение не давить. Она подумала: «Он знает, что я храню секреты. Причем не умалчивая что-то, пока не наступило более подходящее время, а вполне намеренно». Да, он точно знал.

Они вышли со станции и окунулись в пасмурное утро Лондона. Стеклянно-металлический монолит вокзала выглядел именно таким, каким Джоанна его и помнила: ни намека на минувшие за их отсутствие годы.

Машины и грузовики медленно ползли мимо шагавшей по мосту Блэкфрайерс пары. Они направлялись к лестнице, чтобы спуститься к набережной. Строительные леса с запада и востока загораживали обзор, позволяя рассмотреть на противоположной стороне лишь абсолютно привычный вид на высотное здание, напоминающее бледный парус на фоне молочного неба.

Настороженность Ника слегка ослабла. Они не заметили ни одного монстра с самого Милтон-Кейнса. Джоанна тоже немного расслабилась. Кажется, им действительно удалось сбежать.

– Я думал, что увижу больше изменений, – наконец прокомментировал спутник, выглядывая через перила на поток машин внизу.

– Полагаю, шесть лет – не такой уж долгий срок, – отозвалась Джоанна. – По меркам города. Хотя в личном плане…

Ник криво усмехнулся, выражая согласие с невысказанной частью.

– Знаешь, что самое странное? Я никак не могу перестать думать, что опоздаю на воскресный футбол, потому что раньше всегда вставал в шесть утра и шел сначала тренировать команду младшего брата, а потом на собственную игру.

– Отлично тебя понимаю, – на автопилоте произнесла Джоанна и только затем, осмыслив услышанное, добавила: – Кроме раннего подъема.

Ник усмехнулся чуть удивленно, кажется, сам не ожидая этого от себя, и уточнил:

– Не жаворонок?

– О, нет, – фыркнула она. – Я обычно встаю самой последней. – Ответная улыбка собеседника выглядела такой открытой, что с сердца словно сняли тяжкий груз. – А ты? – Джоанна попыталась представить себе, как Ник бездельничает, – не сумела. Он всегда приходил рано на смены в Холланд-Хаусе, даже на самые бесчеловечно тяжелые, в семь часов утра. Прежде она воображала, как напарник ложится в постель с закатом и поднимается с восходом, подобно спартанцам. – Ты хоть когда-нибудь просыпал?

– Я… – Ник осекся, резко переводя взгляд на что-то впереди.

Джоанна поспешно обернулась. Неужели появился один из преследователей?

Нет, спутник увидел кое-что совершенно иное. Справа строительные леса заканчивались, позволяя рассмотреть южный берег. Она ахнула.

Рядом с Лондонским глазом возник новый заметный объект: полупирамидальное здание. Покатые бока ярко блестели, напоминая бриллианты. А позади строилась еще одна башня: узкая колонна с выступающими зубцами, которые издалека выглядели удобными точками опоры для скалолаза.